Однажды с ребятами из нашего дома мы отправились купаться на Сетунь. А по дороге стали рвать щавель.

Но так как пошли - то мы не за этим, то и собирать его оказалось не во что. Тогда сняли мы с одного мальчугана рубашку, вывернули рукава внутрь - и получился мешок. Этот мешок мы положили на изволоке ложбины, чтобы всем было видно, куда сносить щавель.

Собирать же стали в кепки, в карманы... Рву я щавель, и, по-видимому, очень долго до моего сознавая не доходил как следует однообразный и смутно беспокоивший меня звук, воспринятый мной сперва как гудение большого шмеля, а потом как отдаленный и протяжный гулек паровоза.

Но вот поднимаю голову - и вижу, что никто из ребят щавеля не собирает, а все они расхаживают по ложбине и, низко нагнувшись, что - то ищут в густой траве.

А один из них, Ларион, сидит на бугорке и ревет.

Это в был «шмель».

А ревел он от того, что потерял свой перочинный ножик. Хороший был нож: всю дорогу щелкал он им перед ребятами, пока шли на Сетунь. Обронил же он его, надо полагать.

Смолами. А потом кто - то из них вдруг «зататакал», изображая зенитный пулемет.

- Есть!... Попал!... Ага!... Штопор!... - перебивал он возбужденными возгласами свое «тата - канве».

Вдруг раздался сухой стук палки о палку, затем секунда полнейшей тишины, и что - то шлепнулось на землю поодаль.

«Вышиб кто - то у тебя из рук твой зенитный пулемет!» - подумал я, все так же не открывая глаз. Но вскоре пришлось не только открыть глаза, а и ринуться стремглав разнимать драку. Дрались двое - те самые, на кого я и думал: тот, кто «стрелял» по самолету, с тем, кто выбил у него из рук палку.

Я еле - еле (растащил их.

- Ну, знаешь, Федор, уж от кого, от кого, а от тебя - то я никак не ожидал такой штуки! - сказал я «агрессору».

Он стоял, зажимая рукою нос. Это был худенький белобрысый мальчуган, по виду гораздо слабее того, у которого он вышиб палку.

- А пускай он в наш самолет не стреляет, пускай не стреляет! - сквозь слезы, но упрямо и нераскаянно отвечал он, не отымая руки от зашибленного носа.

- Ох, и сумасшедший же, ох, и сумасшедший! - тонким укоризненным голоском вскричал обиженный им долговязый мальчуган. - Да что я - на самом деле, что ли?! Шуток не понимаешь?!

В ответ на это Федор лишь презрительно и насмешливо покачал головой. Потом отнял руку, нахмурясь, взглянул на нее и, стряхнув с ладони капельки крови, хотел отойти.

Я вмешался.

- Ну, в самом деле, чего уж ты так? - сказал я. - Палкой человек нацелился, а ты...

Он быстро, словно ужаленный, обернулся.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.