Было совершенно ясно, что он хотел этим сказать, и юноша прикусил губу:
- Уверяю вас, сэр, тут нет никакой ошибки. Я назначен именно к вам.
Хоб оглядел его. Выражение «ничего не поделаешь» появилось у него на лице. Он пожал руку Лебрюну и представил его мне.
- Лейтенант Пит Риггс. Человек опытный, - сказал он, подчёркивая последние слота. - Между прочим, каков ваш боевой опыт?
Розовые щёки расплылись в улыбке:
- Никакого, сэр.
- Никакого?! - почти испуганно воскликнул Хоб.
- Так точно, сэр. Я только что получил звание. Видите ли, я два года летал штурманом на пассажирских линиях.
- А сколько вам лет?
- Двадцать четыре.
- Выглядите на шестнадцать. Ну... - он замолчал и, пожав плечами, прибавил: - По местам и в путь!
- Если вы не протестуете, сэр, я бы хотел проверить мой октант. В этой автомобильной катастрофе...
Тут уж Хоб не сдержался. Он ткнул Лабрюни пальцем в грудь и заорал:
- Нам приказано быть на месте до рассвета! «Дженни Ли» держится в строгой тайне. Понятно? До рассвета, чтобы никто не видел нас в воздухе. Занимайте своё место, сэр!
Он повернулся на каблуках и взобрался в кабину. Мы последовали за ним. Я захлопнул люк и показал Лебрюну его штурманский стол, находящийся как раз позади пилота. Когда я выходил, он вынул из помятого кожаного футляра октант и внимательно начал осматривать его.
Хоб сидел у штурвала, прислушиваясь к нежному урчанию мотора. Я расстегнул ремни и уселся поудобнее.
Мы нырнули в туман, и даже крылья самолёта перестали нам быть видны.
Голос Лебрюна послышался в наушниках внутреннего телефона:
- Штурман пилоту: первые тридцать минут прошу идти курсом двести шестьдесят восемь, пока у меня будет готово.
Хоб хмыкнул и прошептал мне в ухо:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.