Журнальный вариант опубликован в №№ 2-3, 2014

. . . . . . . . . . . . . . . . .

Леся Бородулина никогда не ставила перед собой сверхзадач. Да, покорять Москву приехала, но хамских планов – например, чтобы ездить на «бентли» или поселиться в клубном доме на Остоженке -  никогда не строила. Квартирку бы заиметь, хоть какую, да и жить, как все: по будням ездить в офис, вечера коротать перед теликом. В субботу  - с утра в мегамолл, потом в киношку. Изредка – рестораны, театры, концерты – желательно позвезднее.

Когда Лесе удалось – совершенно случайно! – затащить под венец самого настоящего миллионера, ощущения были, будто перед высоченным обрывом стоишь. Красотища кругом, перспектива – аж дух захватывает, но и страшно почти до икоты. Всего один неверный шаг, даже просто неловкое движение – и все, уже летишь в пропасть.  

«Ничего! - успокаивала она себя. – Не раскусит меня муженек».

Но только невозможно  всю жизнь притворяться паинькой. И так почти два года мучиться пришлось – сначала завоевывала Игорька, потом почти полгода после свадьбы сидела тише воды, ниже травы.

Будь ее клетка реально золотой – набитой бриллиантами, дорогущей одеждой, поездками на Сейшелы, – может, и смирилась бы. Но Игорь то ли скуповат оказался, то ли просто не считал нужным ее баловать – зачем, раз жена и так всем довольна?

Поселил в Подмосковье, в скромном домишке. Вместо того чтобы нанять лимузин с шофером, заставил получить права и самой управлять машинкой-букашкой. В рестораны не водил («Ты, солнышко, у меня сама повар – никакому Мишлену не снилось!») Когда Леся однажды заикнулась про ночной клуб, вздохнул: «Заинька, мне ж, к сожалению, не тридцать лет! И даже уже не сорок…»

Кто выдержит такую жизнь?

. . . . . . . . . . . . . . . . .

- Вы когда-нибудь в церкви записки подавали?

- Э… ну… несколько раз. Во здравие дочки. И отца помянуть. Я, к сожалению, не часто бываю в храме.

- Жаль. – Ни нотки упрёка в голосе, только искреннее сожаление. – Но, раз бывали, то, конечно, знаете, как записки выглядят?

- Да. – Аля недоумевала всё больше. – Обычная бумажка, буквы «р.б.», то есть раб или раба божия, и имя.

- Алла, скажите, - священник смотрел на неё мягко, с сочувствием, - вам знаком этот почерк?

И протянул ей тетрадный листок.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.