В разнообразии литературных форм и жанров, так же как и в живом мире, есть свои макро и микро. Скажем, не перестаешь удивляться такому масштабному произведению природы, каким является синий кит. Но в то же время природа не меньше изумляет и своей изощренностью и изяществом в таком своем шедевре, как колибри.

Так вот, пятисотстраничный роман и полустраничная миниатюра – это все равно что синий кит и колибри. Роман нас впечатляет грандиозностью охвата жизненного материала, сложностью событий и переплетений человеческих судеб; миниатюра же приводит в изумление своей тонкостью, ювелирной законченностью и остротой фокусировки, выхватывающей посредством своей особой линзы то неприметное, мимо чего чаще всего проходишь, не замечая.

Лично для меня природа миниатюр всегда загадочна. Мне кажется, пишут их люди с особым и весьма редким душевным складом, с особо острым зрением и той способностью ферментации изначального материала, к которой прибегает пчела, творя свой мир. Воистину художник-миниатюрист, подобно пчеле, внимательно заглядывая и обследуя каждый уголок нашего бытия, дотошно всматриваясь в так называемые мелочи жизни, благодаря своим философским ферментам обращает подручный, на простой взгляд даже будто бы «бросовый» материал в нечто необыкновенное, заставляющее нас поразиться, задуматься или озаботиться.

Все эти размышления вызвали во мне предлагаемые вниманию читателей «Смены» миниатюры Владимира Деткова, молодого литератора из Курска.

По специальности он агроном, в свое время окончил Новочеркасский сельскохозяйственный институт. Работал в колхозе «Победа», что в Рыльском районе Курской области. В 1961 году стал секретарем Рыльского райкома комсомола, а с 1963 года по сей день трудится в редакции областной газеты «Молодая гвардия». В 1975 году заочно окончил Литературный институт.

Евгений НОСОВ, лауреат Государственной премии РСФСР имени Горького

На побывку

Солдат догнал самолет, когда тот уже выруливал на взлетную полосу.

– Стой! Куда тебя под винты несет! – рыкнул пилот из кабины и сбросил газ.

Открыли дверцу, взяли на борт распаренного от жаркого бега в тесном парадном кителе парня. Мешая слова благодарности с глубокими вздохами, он сбивчиво стал объяснять, что летит из Заполярья в родное село Кобылки на побывку, в свой первый солдатский отпуск... И что билета он взять не успел.

Но летчик добродушно поторопил: «Ладно, ладно, садись...» Пока его усаживали поудобнее, пока пилот разгонял мотор, солдат, растерянно похлопав себя по карманам, вдруг обнаружил, что забыл бумажник на кассовом барьере... Пассажиры дружно всполошились, на разные голоса, извещая пилота о «ЧП».

Мотор снова оборвал рев. Открыли дверцу, чтобы выпустить в конец расстроенного парня на очередную «четырехеотметровку», но увидели женщину в служебной форме, бегущую к самолету. То была кассирша с бумажником в руке.

Трогательная суматоха человеческого участия. Солдат совсем потерялся в смущении, не зная, как и благодарить свою «спасительницу». А пилот назло проворчал, усаживаясь за штурвал:

– На «губу» тебя надо, растяпу... – И, пуская машину с тормозов, весело добавил: – Сейчас мы тебя мамке под охрану сдадим...

Объяснение

Шли двое по лесу. Одной тропой, взявшись за руки, шли, а по-разному на мир смотрели.

– Не люблю березы за их слабость. Любому ветру кланяются, – сказала она. – То ли дело кедр – могучий, стойкий. В нем иной ветер сам запутается... Лесоруб подойдет, глянет вверх и опустит топор: жалко.

– Не от слабости березка под ветром клонится. Нежностью его дарит. Что он без нее, что она без него – даже голоса не подадут. А вместе – такая песня. Придешь сюда после трудного дня, прислушаешься, и усталость на-

пополам расколется. И ты из нее для нового дня растешь... А кедр – это, конечно, здорово. Только рядом с ним маленьким себя чувствуешь.

Остановились у сосны с открытой смоляной засекой.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.