Мой знакомый, кандидат наук, рассказывал, как к нему в лабораторию пожаловал некий киносценарист, задумавший написать сценарий на модную тему об ученых и жаждавший по этой причине подышать «воздухом науки».

— Как вы делаете открытия? — без обиняков обратился сценарист к молодому ученому.

— А мы их не делаем, — простодушно ответил кандидат.

— А что же вы делаете? — чуть ли не возмутился сценарист, поскольку рушилась стройная схема научной деятельности как он ее себе представлял.

— Мы работаем.

Кандидат наук не шутил и не скромничал.

«Мы экспериментируем, — мог бы сказать он применительно к своей работе, — и если в результате долгих и трудных опытов иногда удается поймать какую-то неизвестную до сих пор зависимость, связь явлений или веществ, значит, повезло. Посчастливилось выбрать верное направление...»

Мой знакомый по специальности химик. Но то, о чем идет речь, едва ли относится к специфике именно его науки. Признался же однажды нобелевский лауреат по физике академик И. Е. Тамм, что идеи, которые у него возникают, «с вероятностью девяносто девять, запятая, девять в периоде — рушатся».

«Сделать что-либо серьезное очень трудно, — пишет математик, академик И. Г. Петровский, — и нормальное состояние каждого научного работника — это поиск и неудача...»

Существует, однако, и другая точка зрения.

В одном научно-исследовательском институте среди молодых ученых распространили анкету. В числе прочих в анкете был вопрос об отношении к своему делу.

«Ты — или избранник, или рабочий муравей, — ответила младший научный сотрудник Людмила Б., причислив себя ко второй категории. — А рабочий муравей — только исполнитель. Есть руки, глаза, уши и умение использовать открытия, добытые другими».

Эпоха одиночек в науке миновала.

Только в нашей стране насчитывается ныне более шестисот тысяч научных работников, и число их растет с каждым годом. Это явление характерно для всех развитых стран. Подсчитано, что при существующих темпах роста через полтораста — двести лет население земного шара может целиком превратиться в сотрудников НИИ.

Наука в наше время стала делаться коллективно, но идеи-то, идеи приходят в головы все тем же старым способом, все в том же «индивидуальном» порядке! Так не содержат ли горькой истины слова об избранниках и муравьях? Быть может, в самом деле на одну светлую голову необходим в научном коллективе десяток «рабочих муравьев» с их глазами, ушами и руками? Разделение труда недвусмысленное: «голова» выдает идеи «глазам и ушам», ну а «руки» их исполняют... Разумеется, и такое бывает — в особенности если «голова» без рук, а «руки» без головы. Однако едва ли подобный творческий «симбиоз» может служить образцом научного коллектива. Ведь главная прелесть совместной научной работы заключается в том, что Иван Петрович Павлов называл «коллективным думанием». Так Павлов именовал еженедельные свои беседы с сотрудниками, знаменитые «среды». А не менее знаменитые семинары физиков Ландау и Капицы — разве они не являются «коллективным думанием»? Здесь, в совместных поисках истины, аспиранты и академики равны.

Предвижу возражения «рабочего муравья»: и аспирант может быть «избранником»! Так сказать, академиком в перспективе. Не только аспирант, даже студент! Такой, к примеру, каким несколько лет назад был четверокурсник мехмата МГУ Владимир Арнольд, решивший задачу, над которой полвека бились поколения математиков!..

Но заглянем на семинар научной группы, где не только академики, но и кандидаты наук — в перспективе. «Группа мышления» в отделе биологической кибернетики Института кибернетики Украинской Академии наук занимается исследованием человеческой психики, изучает способы хранения, переработки и использования информации в мозгу человека.

Не только направлением своей работы интересна эта группа. Под руководством Н. М. Амосова, известного хирурга, лауреата Ленинской премии, работают восемь человек четырех профессий — инженеры, математики, врачи, психолог.

Я спросил инженера Эмилия Голованя, как им удалось найти общий язык. «Пришлось повариться в одном котле», — пошутил Головань. Этим «котлом» оказалось любопытнейшее исследование роли эмоций в процессе мышления. Для быстродействующей электронной счетной машины — этого «бездушного интеллектуала» — создана программа, содержащая в закодированном виде различные эмоциональные состояния: гнев и страх, радость и восторг...

А вначале... вначале состоялся конкурс идей, и каждая, разумеется, отличаясь резким профессиональным привкусом, вносилась в общий котел. Затем, по мере выкипания всего необязательного наступило будничное разделение труда. Инженеры принялись за разработку схемы «чувствительной» модели, психолог подбирал для этой модели необходимые эмоции, математики переводили эти эмоции на язык чисел и составляли для модели алгоритмы работы. Но «коллективное думание» не прекращалось.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.