Нашу небольшую палату, в которой едва разместились три кровати, в госпитале называли «морской палатой». Все трое ее обитателей: и я, тихоокеанец, и седой капитан первого ранга Федор Иванович, командир крейсера с Балтики, и инженер капитан - лейтенант Завьялов с Черного моря - считались тяжелыми больными, но даже врачи и сестры говорили, что «морская палата» самая жизнерадостная во всем госпитале: моряки никогда не унывали, не поддавались пессимизму - этой самой страшной болезни раненых. В «морской палате» часто велись интересные разговоры, и многие больные из соседних палат, несмотря на запрет, приходили послушать, о чем говорят моряки.

Однажды нас посетили пионеры и сказали, что они на сборе решили ухаживать за «морской палатой». Наши «шефы» - четверо ребят и одна девочка - поправляли нам постели, подавали лекарства, читали книги, расспрашивали о флоте и жадно слушали наши рассказы.

Когда они ушли, в палате долго царило молчание.

- Гляжу на нее, - заговорил вдруг Федор Иванович, - вроде где - то встречал, а где, - убей, не помню...

- Ты это о ком, Федор Иванович?

- Да вот о пионерке... Вроде где - то видел ее, а где - не могу припомнить.

И разговор снова оборвался. В палате стало еще тише. Я уже было задремал, но меня разбудил громкий голос Федора Ивановича.

- Вспомнил! Вспомнил!... Эй, вы, сони, хотите расскажу, как меня собирались женить на девочке?

И Федор Иванович начал рассказывать:

- Это было... в каком же году? Помните, мы тогда высадились в северном Иране? Корабль, которым командовал я, бросил якорь неподалеку от рыбацкого поселка с каким - то мудреным названием.

Этот поселок ничем не отличался от других иранских рыбачьих поселков, нищих и голодных: полуразрушенные, вросшие в землю хижины, худые, словно высушенные солнцем, люди... Их жалкие рубища всегда вызывали у меня боль в сердце...

Проходя по единственной кривой улице поселка, я часто встречал маленькую черноглазую девочку лет девяти - десяти, одетую в какие - то тряпки. Завидев меня, девочка боязливо пряталась. Она чем - то напоминала мышонка...

Один раз я остановился и поманил ее пальцем. Она не подошла. Я показал ей конфету, но и это не помогло.

«Девочка, видимо, никогда не кушала конфет, - сказал шедший со мной матрос. - Дайте ей лучше кусочек сахару». - И он протянул мне белый квадратик.

Я показал девочке сахар. Она нерешительно, через каждый шаг останавливаясь, подошла, но, когда сахар оказался в ее руке, тут же убежала.

И все - таки мне удалось «приручить» девочку. Она даже сказала свое имя. Ее звали Шаганэ. Через некоторое время меня командировали в Пехлеви, и там я купил ей платье. Оно было простенькое, дешевое, но моей маленькой знакомой показалось невиданным богатством. Шаганэ не хотела брать его у меня. А взяв, немедленно скрылась.

И вот что случилось на следующий день после этого.

«Товарищ капитан, вас спрашивает какой - то иранец», - доложил мне дежурный, когда я отдыхал.

Я вышел.

Это был мужчина лет пятидесяти, в рваной одежде, босой.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.