По странной случайности маршрут моих поездок по редакционным заданиям в минувшем году совпал с маршрутом весны. Я встречал ее в Ташкенте, в Краснодаре, в Москве и Омске. А в пятый раз — в середине мая в Комсмольске-на-Амуре. Пятая весна особенно запомнилась, потому что сделала меня свидетелем того, как большое новое дело, родившись в столице, приходит самые отдаленные уголки страны. В те дни Комсомольск готовился к своему тридцатилетию. Участники самодеятельности оттачивали в клубах новые программы концертов. По Амуру, мутному и полноводному от стаявших недавно снегов, скользили шлюпки и байдарки заводских спортсменов. На стадионе, где только-только начала пробиваться свежая зелень травы, тренировались легкоатлеты. Я смотрел, как они, закончив разминку, столпились вокруг тренера, затем первая пятерка вышла на старт стометровки. В это время к дорожке подъехала светловолосая девушка на велосипеде, притормозила и крикнула:

— Саша! Срочно — в горком!

Крайний из пятерки с сожалением сошел со стартовой черты... Через полчаса в просторной комнате городского комитета комсомола негде было присесть. Даже подоконники заняли ребята и девушки: одни — с книгами, другие — в спортивных костюмах, третьи — в брезентовых робах и комбинезонах. Я видел здесь знакомые лица ребят с «Амурстали», активистов, с которыми встречался на строительных площадках города, в клубах, в цеховых комитетах ВЛКСМ.

Секретарь горкома открыл заседание необычно:

— Извините, товарищи, за спешку, но дело не терпит промедления. Сегодня днем по инициативе московских комсомольцев с заводов имени Лихачева, Владимира Ильича, «Серп и молот» в комсомоле родилось новое патриотическое движение — созданы первые отряды «комсомольского прожектора»...

Давайте подумаем, — сказал, заканчивая свое выступление секретарь горкома, — как нам лучше организовать работу «прожектора» у себя...

На него смотрели десятки глаз: одни — внимательно прищуренные, другие — просто внимательные, третьи — недоверчивые. После совещания я подошел к пареньку, который, как мне показалось, с сомнением слушал выступление секретаря горкома.

Паренек назвал себя:

— Аркадий Суров. Строгальщик.

— Вам не понравилось предложение москвичей?

— Сейчас трудно сказать, понравилось или нет. Неясно мне пока, в чем принципиальное различие между «прожектором» и теми же рейдами или комсомольскими постами? Есть такое различие или просто меняем название?..

Да, вопросы эти волновали тогда не только Аркадия. Действительно, не является ли «прожектор» механическим объединением старых форм работы, которую в течение последних лет активно вел комсомол? Или есть в нем какое-то качественное отличие?

С момента нашего разговора с Аркадием Суровым прошло около семи месяцев. За это время в стране произошло много важных событий, и, конечно, главное из них — ноябрьский Пленум ЦК КПСС, на котором в числе других актуальных проблем обсуждались вопросы контроля над производством. Решения партийного Пленума вызвали широкий отклик комсомольских организаций. И снова вспыхнули споры о том, каким должен быть «комсомольский прожектор», как должны работать его отряды.

Впрочем, споры эти не прекращались. Свидетелем одного из них я стал летом минувшего года на строительной площадке г. Владимира.

— Нас шестой раз бросают на бетонный завод, — говорил, сердясь, высокий парень в линялой солдатской гимнастерке без погон, — Там постоянно аврал! И что же, всегда на нас будут выезжать?

Товарищ возражал ему:

— Ты пойми, участок под нашим контролем — нам и выручать. Или пусть простаивают, по-твоему? Это раньше ты мог так: дать сигнал, повесить «молнию» — и руки в брюки. А сейчас — «прожектор». Точка.

— Это тоже не «прожектор», если хочешь знать.

— Именно «прожектор»...

— Нет, не «прожектор»...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.