И интересно наблюдать за площадкой молодняка на новой территории Московского зоопарка. Здесь еще только устанавливаются сложные взаимоотношения между волчатами, дикими австралийскими собаками - динго, уссурийскими енотами, лисятами, шакалятами, медвежатами, львятами, козлятами и пр.

Играя в охоту, молодые звери развивают ловкость и сноровку. Они привыкают увертываться от неожиданных увесистых медвежьих оплеух, цепких кошачьих когтей, острых волчьих клыков... Они начинают даже по самым неуловимым признакам угадывать настроение своих сотоварищей: легкое подергивание хвоста львенка заставляет сейчас же прекратить с ним игру внимательных динго, головастых волчат и, казалось бы, ничего не замечающего вообще медвежонка.

Все способности зверенышей обостряются, и многие скрытые признаки, остающиеся у одиночек без тренировки неразвитыми, незамеченными, становятся в сообществах явными, обыденными. Звери, как говорят посетители Зоопарка, «становятся всему обученными», хотя «обучала» их лишь та разнохарактерная живая среда, жизненные проявления которой бесконечно разносторонни.

Поляна молодняка в Зоопарке всегда окружена живой людской стеной: оттуда долго не уходят ни дети, ни взрослые. Там фабрика нарастающих и шлифующихся разнообразных особенностей (рефлексов) животных.

Но не менее интересна и другая группа животных Зоопарка, воспитавшаяся в прошлом, 1934 году на этой же поляне молодняка.

Эта группа живет сейчас своеобразной, вполне сложившейся жизнью на обширном выгуле за рвом, так называемом «Острове зверей». Два волка, бурый медведь, три барсука, пять уссурийских енотов и семь лисиц. Мы не вмешиваемся во внутреннюю жизнь этого своеобразного сообщества. Служащие Зоопарка раздают лишь в определенные часы корм и убирают площадку. Многим может показаться, что звери живут мирно лишь потому, что они всегда сыты. Это неверно, так как у этой группы, как и у всех хищников, бывает в шестидневку один голодный день, когда звери возбуждены. Однако никогда никаких агрессивных действий ни с чьей стороны заметить не удавалось.

Здесь установились свои навыки, выработавшиеся с раннего возраста.

Ни одна лисица, например, и не посмотрит, как волк разрывает кусок мяса, прижав его передними лапами к земле. Пробегая мимо волка, лисица иногда даже приветливо повиляет хвостом. Наевшись, лисицы набирают полные рты мяса и бестолково бегают с ним взад и вперед, как бы не зная, куда девать его. Волки не утерпят, чтобы не отобрать у такой лисицы корм. Легкими, грациозными прыжками преграждают они ей дорогу и ударами носа ловко выбивают мясо из зубов жадной лисички. Нередко последней удается в критический момент вскочить на почти отвесную стену и скрыться от преследования в слуховое окно.

Завладев всей кормушкой, медведь отмахивается лапами от барсуков, енотов и вообще более слабых зверей, с которыми он только что играл. Лишь волчица по кличке «Дикта», благодаря которой в известной мере и держится вообще порядок на этой площадке, осмеливается с вызывающим видом встать против «Мишки-крошки». Этого часто бывает довольно, чтобы «Крошка», отступив на полметра, позволил взять волчице то, что она выберет; но случается и так, что медведь отступает только после нескольких молниеносных укусов в плечо.

Никто никогда не пытается отнять корм у барсуков, которые едят, навалившись на кормушку всем корпусом, как бы защищаясь этим от возможного нападения.

Быстро насыщаются уссурийские еноты, подтащив свои порции поближе к норкам. При малейшем покушении кого-либо из сожителей они скрываются в подземелье, сердито кашляя оттуда на врага.

Порядок в этой своеобразной колонии зависит от того, что каждый зверь еще «сызмальства» привык к индивидуальным особенностям своих сотоварищей и в различных обстоятельствах стал держать себя по-разному, не переходя известных границ. В этом, в сущности, и заключается основа мирного сожительства зверей. Так, например, лисица, которая не смеет смотреть на волка, грызущего кость, перестает с ним церемониться, когда он наелся. Рыжий ферганский «Волчик» покорно ложится, свернувшись клубком, когда его приятель лис сердито начинает кашлять в его ухо. В ту же секунду лисица взбирается на «Волчика» и, укрывшись хвостом, спит как на теплом диване.

Зимой, в сильнейшие холода, «Мишка-крошка» и его приятель барсук, одинаково страдая от мороза, вместе таскали в конуру подстилку. «Мишка» не церемонился при этом со слабейшими и забирал себе солому, сгоняя с нее лисиц и енотов. Волчица «Дикта» грозно наморщила нос, когда медведь попробовал осторожно отгрести подстилку из-под нее. Косясь на клыки, «Мишка» отошел и остановился около лисички, зеленые недобрые глазки и прижатые ушки которой ясно говорили, что и она ни за что не уступит соломы... Дав лисе подзатыльник, «Крошка» сгреб солому в охапку и потащил ее к барсуку. Тот принял солому и заботливо расстелил в логове, где потом всю зиму и медведь и барсук, тесно прижавшись, мирно дремали, оберегая от мороза главным образам голые подошвы ног.

Сейчас часто можно наблюдать, как барсуки, еноты и лисы тщательно и с видимым наслаждением выискивают у волков или медведя блох. От излишнего старания они захватывают иногда и кожу. Волчица тогда взвизгивает и добродушно щелкает в воздухе зубами.

У одной енотихи были в глубокой норе дети. Все звери с большим любопытством посматривали в логово, но мать дальше входа никого не пускала.

Самые веселые и игривые в этой звериной компании - барсуки. Они готовы часами играть с медведем, а он, развалясь на спине, и действуя лапами как руками, тискает кувыркающихся полосатых жирных приятелей. Иногда сила медвежьих объятий переходит допустимую границу, о чем можно догадаться по стрекочущим голосам барсуков. Их часто выручает тогда волчица «Дикта», задавая «Мишке-крошке» небольшую трепку.

Но «Дикта» я сама не прочь поиграть. Как большая собака со щенком, возится она с лисицами и барсуками, а иногда и с угрюмыми енотиками. Можно видеть, как кокетливо, по-собачьи, покусывает она «Мишку-крошку», когда тот, охватив ее вокруг брюха лапами, поднимает и носит ее как человек. Иной раз оживление охватывает всю площадку, и на ней развертывается нечто, напоминающее игру в прятки или в салки.

Если присмотреться попристальней, то нетрудно заметить, что нет в этом сообществе ни одной лисицы, енотихи или какого-нибудь другого зверя, похожих друг на друга внешним видом или характером. В противоположность смелой и приветливой серой подмосковной волчице «Дихте» рыжий ферганский волк «Волчик» всегда пресмыкается перед теми, кто умеет постоять за себя, и не упускает случая отнять корм у слабейших и робких. Интересно было видеть, как дружно нападали все звери на очень нахального медведя (он был временно посажен в их помещение), если тот обижал кого-либо. Лишь «Волчик» не принимал участия в этих нападениях, а после подлизывался к медведю, валяясь перед ним на спине и заискивающе виляя поджатым хвостом. Сильно удивляются охотники, глядя на эту разношерстную компанию. Им казалось раньше, что такое сожительство возможно лишь в сказках.

Но человек может в коре изменить отношения животных, создавая новые, казалось бы, самые невозможные сообщества. Мы занимаемся сейчас плановой перестройкой природы, переселяем животных из одних областей СССР в другие, создаем совершенно новые «коллективы» зверей.

Московский зоопарк является большой лабораторией, в которой изучается животный мир.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.