- И немецкие складики - ау?

- Ау! - подтвердила Кулакова и засмеялась.

- Разболтались на ночь глядя! Спать - то, небось, хочешь?

Кулакова с наслаждением потянулась. Незаметная вначале усталость охватывала всё сильнее: веки слипались, тяжелели ноги, ломило спину. Люба улеглась на широких полатях и, едва накрывшись полушубком, уснула. Ей не мешали ни свет, горевший в избе, ни люди, всю ночь приходившие к Артёму, ни их негромкие разговоры. Сам Артём прикорнул только, когда сквозь морозные окна начал просачиваться первый свет недалёкого утра.

... Багровое солнце залило избу своими лучами. Чья - то рука тронула Любину ногу. Девушка спрыгнула с полатей. В избе были Артём - в его щетине путались свежие брызги воды - и какая - то девушка с приятным и чуть тронутым оспой лицом, закутанная в серый платок.

- Отдохнула? Садись и слушай внимательно.

Артём пошарил в кармане, достал квадратный кусок картона и передал его Кулаковой. Вверху, в середине картона, раскинулась чёрная угрюмая птица, стиснувшая в когтях свастику. Это был документ, выдаваемый гитлеровцами населению оккупированных районов. Фамилия, имя и отчество, обозначенные на нём, были незнакомы Любе.

Вскоре Кулакова уже помнила наизусть, как зовут её новых родителей, соседей, названия деревень, но старик много раз заставил её повторить эти сведения и адрес явочной квартиры в Смоленске. За чаем, ненадолго отвлекшись, Артём вдруг повернулся к девушке и крикнул в самое ухо:

- Фамилия?!

Кулакова несколько замешкалась с ответом и привела Артёма в негодование.

- Вот видишь, - корил он, - так при немце зазеваешься - и крышка. Тебе доверена сейчас смоленская явка. Погибнешь ты, погибнет и вся подпольная группа. Фрицы адресок - то выудить сумеют, они мастаки на этот счёт...

Снова посыпались расспросы - быстрые, следующие один за другим. Артём спрашивал и, навалившись на стол всей грудью, ждал, что будет отвечать девушка. Наконец, видимо удовлетворённый, он проворчал: «Ладно»! - и отобрал у Кулаковой оружие, компас, нож - всё то, что могло послужить уликой для гитлеровцев. Девушка безропотно подчинилась и только тихонько вздохнула, расставаясь со своим безотказным пистолетом.

- А теперь, Настя, преобрази - ка её, - распорядился Артём.

Девушка, тихо сидевшая у стенки под зеркалом, увела Кулакову за печь. Из принесённого ею мешка появились широкая деревенская юбка и кофточка с розовыми полосками, вылинявший платок и старая полушерстяная шаль. Люба провалилась в большие мужские валенки, носки которых загибались наподобие пьекс, и потянулась было за своей меховой курткой. Но Настя отрицательно качнула головой.

- Хороша больно, немцам понравится, - певуче сказала она, - на вот поплоше.

И протянула Кулаковой заношенное до блеска пальто старомодного покроя.

На прощанье Артём чмокнул Кулакову в лоб.

Он стоял на крыльце избы - так, как был, без полушубка и ушанки, - пока Люба и Настя не вышли за околицу.

- Лоша - а - адь на хуто - о - оре!... - кричал он им вслед, и Настя, обернувшись, махнула рукой.

- Не знаю я, что ли! - засмеялась она. - Ух и дотошный же наш Артём Васильевич!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.