Не бойтесь портить отношения

Н. Чепурнов. Салам вам ответил: тех, кто оторвался от народа, от нашей повседневной жизни, от ее проблем. Не знаю, как в Москве, но здесь эти люди очень заметны: республика-то небольшая. Для руководителей разных рангов у нас есть свои магазины, спецполиклиника и больница. Все они на спецобеспечении и спецобслуживании. Естественно, что от многих бытовых забот простых людей они далеки, хотя на словах и «болеют за народ».

С. Дугушев. Подожди, Николай, что ты предлагаешь? Чтобы министр торговли стоял в очереди в обычный магазин, а руководитель бытового обслуживания шил костюм в простом ателье?

Н. Чепурнов. Да, только так, и не иначе! Пусть министр или какой другой руководитель постоит в очереди вместе с народом, потолкается, а потом, я уверен, всерьез займется наведением порядка в своем ведомстве. Иначе о каких революционных переменах мы сегодня говорим? Чем я, рабочий, хуже того же министра? Почему простые труженики должны давиться за дешевой колбасой, а руководители должны отовариваться в спецмагазинах, иметь особые льготы? Где же тогда социальная справедливость?

С. Дугушев. Нет, я с тобой не согласен. Пусть они не стоят в очередях — все-таки у крупных руководителей нет для этого времени, но по крайней мере пусть почаще бывают на предприятиях торговли, общественного питания и бытового обслуживания. Пусть лучше контролируют подчиненные им организации.

Н. Чепурнов. А почему ты думаешь, что у меня, бригадира, члена комитета и депутата райсовета, больше времени, чем у иного министра? А у многодетной матери-труженицы?

С. Дугушев. Я не раз слышал от своих сверстников такие разговоры: «Ага, нам, мол, советуют: идите на завод, хорошо работайте, и все у вас будет. Но сколько же нужно работать у станка, чтобы купить стереосистему, как у Гули из обувного отдела, или «видео», как у Жоры со станции техобслуживания?» Молодым надоело жить «завтраками». Нам говорят: мол, подождите, и завтра все будет. А перемен что-то не видно. Вы видели, на каком допотопном оборудовании мы работаем. Во время комсомольского съезда у нас была встреча в министерстве, я сказал о проблемах завода. Меня выслушали внимательно и пообещали побольше внимания уделять «Красному молоту». Мы уже сыты этими обещаниями...

Корр. Подождите, ребята! Если и в ваших рассуждениях слышатся иждивенческие нотки, то что говорить о других комсомольцах «Красного молота», которые не отличаются смелостью Дугушева и Чепурнова?

С. Дугушев. Иждивенчество здесь ни при чем! Но лично мне, делегату комсомольского съезда, было очень нелегко после возвращения из Москвы включаться в повседневную работу и вновь почувствовать, что до настоящей перестройки нам еще далеко. Представьте себе: мы выбрали нового начальника цеха. Молодого, энергичного. Бывшего секретаря парторганизации. И вдруг он первый не поддержал предложение Резвана Атаева организовать комсомольско-молодежный коллектив. А ведь Резван уже подобрал надежных ребят, которые загорелись объединиться в бригаду, внедрить подряд, в общем, начать работать по-новому. А начальник цеха заявил, что он не видит в этом «производственной необходимости». Можно это назвать пониманием перестройки?

Корр. Какова же позиция комитета комсомола? Почему он не стал бороться за инициативу молодых рабочих?

Н. Чепурнов. Мы ходили к директору, заручились поддержкой парткома. Однако пожилые рабочие, «костяк» цеха, высказались против КМК: решили, что молодые собираются у них «урвать кусок».

Это, кстати, типичная ситуация. Некоторые цеховые руководители ведут себя как удельные князьки, сами решают, кому дать побольше заработать, а кого наказать рублем. Они любят тихих и покладистых рабочих, порой глаза закрывают на их нарушения: пусть кто-то с похмелья на работу приходит — такого прижмешь, и он молчит. А мы молчать не будем! У меня такое подозрение, что иным руководителям выгодно ссорить рабочих разных поколений. «Стариков» пугать молодежью: дескать, они у вас хотят высокооплачиваемую работу отобрать. А молодым кивают на ветеранов: мол, вы же видите, какие они рвачи, своего никогда не отдадут.

С. Дугушев. Рвачей хватает и среди молодых. Только не нужно путать рвачество с нормальным желанием хорошо работать и хорошо зарабатывать. Разумеется, не за счет кого-то. А бывает и так, что иные «наставники» не заинтересованы в том, чтобы новичков побыстрее выпустить в люди, сделать из них квалифицированных рабочих. Сами же между тем набивают карман за счет своих учеников. Мы открыто сказали об этом на комсомольской конференции. Комитет комсомола взял под контроль работу всех новичков, учащихся базового ПТУ. Но администрация нас пока поддерживает плохо, она еще не привыкла к тому, что у комсомола появился свой голос. Когда я вернулся с XX съезда ВЛКСМ и меня попросили выступить перед комсомольским и хозяйственным активом завода, я сказал, что теперь мы будем насмерть стоять за права молодых рабочих. Главный инженер Чумаченко тогда усмехнулся. Я это заметил и говорю ему: «Вы не имеете права смеяться. Вы не главный инженер, а главный бездельник на заводе!» Действительно, инженерная служба у нас работает из рук вон плохо, оборудование допотопное, годами не ремонтируется... А главному инженеру дела нет, с комсомолом он и вовсе никогда не считался.

Особенно трудно живется у нас новаторам. Сколько времени и сил требуется, чтобы пробить толковое рацпредложение! Сколько их годами пылится в бризовских столах!

Между прочим, одно рационализаторское предложение Чепурнова внедрили только спустя пять лет. Теперь положение наконец-то стало выправляться, всех рационализаторов и изобретателей взял под свою опеку комсомол. При Грозненском горкоме ВЛКСМ действует объединение молодежных клубов (ОМК). Теперь оно будет заключать договор с заводом на разработку и внедрение технического новшества. Автор получает свою премию, а остальные деньги предприятие перечисляет ОМК, которое распоряжается ими.

Корр. Я слышал, что в объединении скоро появится новый клуб воинов-интернационалистов и что его организацией сейчас занимается Дугушев. Салам, расскажи подробнее об этом деле, о задачах клуба.

С. Дугушев. У нас на предприятии работают пятеро ребят, служивших в Афганистане, а по району их около тридцати. Мы организовали свой клуб. Сейчас нам выделили помещение, начинаем его приводить в божеский вид. Не только по приглашениям и большим праздникам ходим в школы, училища и техникумы, но и по будням. Вы бы посмотрели, какие глаза были у ребят, когда мы при медалях и регалиях пришли в подшефный интернат! Кстати, по предложению бывших воинов-интернационалистов лучшая бригада завода ежемесячно перечисляет свою премию интернату. Кто-то, конечно, был против. Но мы этих «жуков» прижали, и теперь каждый месяц наши подшефные получают сто рублей. Для них это много значит!

Н.Чепурнов. Да, идей хватает! Главное — надо работать, чтобы все они не остались в замысле и на бумаге. Наконец сдвинулся с мертвой точки вопрос о строительстве МЖК. Пока на паях с другими предприятиями. Нашим заводчанам будет выделено 22 квартиры, а в комитет уже поступило 110 заявлений. Красномолотовцы сами вполне могли бы осилить это дело и возвести свой МЖК, но городские власти пока не осмеливаются «рисковать», говорят: скажите спасибо, что и этот-то комплекс разрешили строить в порядке эксперимента.

Или вот проблема. Представьте ситуацию: на грозненских предприятия не хватает рабочих рук, в агропроме та же ситуация. Тем не менее у нас более двадцати тысяч комсомольцев не заняты в общественном производстве, много неработающих женщин и девушек, тысячи мужчин работают в вольных, разъездных бригадах.

Корр. В вашей республике, говорят, переизбыток кадров...

С. Дугушев. По нашему заводу этого не скажешь. Но здесь еще и другая проблема — воспитание национального рабочего класса. Многие молодые чеченцы, ингуши и кумыки с большой неохотой идут работать на промышленные предприятия. Например, из пяти тысяч рабочих завода только около трехсот человек коренных национальностей.