Мне - на Песчаную косу. Ее занесло илом рыболовными снастями. У косы иногда будет волна, взбитая, точно сливки, лопастью «Пестеля» или «Декабриста». Пахнет кровью здесь неуютно. Ветер гикает Соловьем-разбойником. Шквал встряхивает, как подвыпивший парень, встретивший в пивнушке врага. Сиротливо скулит. Ночи создают тревогу. Моряки неуверенно сжимают штурвал. Им возвращает зоркость перемежающийся зеленовато-красный пучок света. Штурвальное колесо поворачивается немного вправо. Маяк дробит тупик осенней ночи. Да, мне на маяк. Захар ворчлив. Он не доверяет местным пронырливым людям. Ему хорошо тут, почти соприкасаясь теменем с макушкой неба.

- Раскурим трубку мира, милый старче.

Он скосил выцветшие глаза. Разломал папиросы, распрямил ладонь. Щепотка табаку рассеялась.

- Не любитель я таких нежностей. Трубка-любимица - это так.

Я убедил его, упрямого. Слова подостлали мне ковер-самолет. Мы понеслись назад. Шуршат листки календарей. Я вижу себя тринадцатилетним мальчиком, внуком этого старого бирюка. Чудесно! Забыть стрекочущие линотипы. Чудесно! Расправить разбитую гладильную доску, которая называется грудью. Море и тучи! Романтикой я обмазал свои веки. Мне только тринадцатый. Я жадно читаю книги о приключениях. Я - повелитель джунглей маяка.

Шуршат листки календарей. Старик читает в книге прошлого. Люди!... Они приползали сюда в виде толстых вонючих насекомых. С толстыми шеями и блестящими капитанскими эполетами. Обязательно с милыми. Обязательно с водкой и провиантом. Обязательно с золотушными детьми.

Люди спускались, жалуясь, по винтовым лесенкам. Испуганно скашивали глаза на синюю глубину моря. Пищали и визжали милки. Лесенки сгибались под ногами сотен. Люди спускались и шли прочь. Они - господа, господа с большой буквы, загадили книгу маяка.

«Здесь были и водку пили. В колбасе слишком много чеснока. Икалось. Игнат Порфирьев».

«Я умерла бы от ужаса, если бы осталась хоть на одну ночь. Почему кстати сторож не продает прохладительные напитки? Инна Цвягина».

«Порядочному человеку никаких порядочных удобств. Месье Пеликанов не заботится об удобствах вверенного ему культурного общества. Заявляем решительный протест и категорически требуем устроить подъемку. Чиновник особых поручений при его светлости градоначальнике Сосновском. Коко Авксентьевский».

«Фи... Начальник давно не брился и старик... Ужас... А я так мечтала влюбиться в душку-смотрителя задумчивого маяка. Наденька Оловянкина, ученица VII класса женской гимназии».

Толстые вонючие насекомые, называемые людьми, забились во все углы. Я хватаю утлый челн головы мещанского ублюдка. Мучаю его и щиплю. Бессознательная классовая ненависть! Мне дурно от хохота. А он плачет, плачет, размазывая частые слезы.

В порту церковка. Плутоватый Иона овладел ею. Он устроил смешные выставки фальшивых чудес. Сегодня родилась царица. Повисают в честь ее штандарты. Малиновые звоны несутся с колокольни. Свора пьяниц танцует на молу. Фараоны будто бы вросли чугунными задами в землю. Косматые хулиганы бродят с кистенями и нагайками, разыскивая евреев и особенно евреек.

Дядька Захар мелко крестит лоб, слушая звонкие перезвоны. Я, тринадцатилетний отважный охотник в джунглях маяка, оперся на разрисованные перила, щиплю ноздри. Широкий в костях, объемистый, жирный купчика зовет меня. От него пахнет водкой и луком.

- Зелененькую не часто видишь зря. На! - он хрустит трехрублевкой. - Прыгай вниз. Одним байструком меньше станет, не велика беда.

Сияет синяя глубина моря. Кружится голова. Пухлая, волосатая рука, как у тарантула, оттаскивает меня от цемента. Я с радостью погружаю в нее зубы. Сволочь!... Вскрик - жирный подзатыльник. Но я далеко внизу. Хватаю утлый челн головы мещанского ублюдка и с большим удовольствием пробую его крепость об стену. Вечереет... Свора пьяниц танцует на молу. Проститутки ищут добычи. Горланят непристойные песни. Косматые люди с кистенями, захлебываясь слюной, кричат:

- Бей жидов, спасай Россию!...

... Я сдунул карточный домик прошлого. Дядька Захар ударил кулаком по бревенчатому столу.

- Тошнит меня, как бабу в шторм, когда растревожишь свою память. Кроме моряков не было настоящих тогда людей. Купцы, дамочки, стерва всякая. Этим бы водочка да за зелененькую спихнуть малого ребенка в море... Дядька Захар выпотрошил карпа минувших дней! Скажи, старче, почему у тебя рядом с иконой задумчивый Ленин?

- Почему спрашиваешь?..

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.