Каждая эпоха знает в архитектуре свои главные, ведущие темы, в которых с наибольшей четкостью и законченностью слагается и оформляется архитектурный стиль - язык того класса, который в эту эпоху является водителем исторического развития. Когда - то такими главными темами архитектурного творчества были последовательно храм, феодальный замок, дом - дворец богатого бюргера, помощи - чья усадьба, затем при господстве промышленной буржуазии - городской особняк и доходный дом; в новейшее время, в эпоху финансового капитала, к ним присоединяются громадные деловые сооружения капиталистического города - здания банков и концернов, огромные универмаги, небоскребные постройки современного Сити. Архитектура социалистической стройки противопоставляет всей этой тематике свои ведущие объекты: новые города вокруг новых сооружений социалистической индустрии, общественные здания массового назначения - рабочие клубы и дворцы культуры, рабочее жилье. Именно здесь, имен - но в этих ведущих объектах нашей архитектуры и рождаются новые типы зданий, пока еще намеченные первыми, приблизительными, решениями, но уже отчетливо несущие в себе зарядку нового быта, нового жизненного стиля и нового стиля архитектуры.

Рабочий клуб - один из таких архитектурных объектов, ярко характеризующих нашу эпоху, эпоху небывалого движения масс к высотам культуры. С точки зрения архитектурной, наш клуб - своеобразнейший организм, не имеющий прецедентов в строительном багаже прошлого. Это как бы новая разновидность, новая порода архитектурной флоры. Архитектуре нужны свои Мичурины, чтобы создать и взрастить эти новые породы домов. Одного скрещивания старых пород тут недостаточно. Сколько ни соединяй, скажем, театр с учебным помещением, дом отдыха со стадионом, общественную библиотеку с детским садом, мы не получим архитектурного типа рабочего клуба, хотя последний содержит в себе элементы и театра, и школы, и общественной библиотеки, и физкультурной станции...

К сегодняшнему дню мы имеем уже внушительный опыт проектирования и строительства рабочих клубов и дворцов культуры – от громадных сооружении, главные залы которых вмещают по нескольку тысяч человек, до скромных, несколько расширенных красных уголков. Профсоюзная сеть охватывает свыше 500 новых клубных зданий, и это строительство означает для архитектуры громадной важности опытную работу по созданию нового типа общественного сооружения. В образчиках нового клубного строительства мы можем проследить, по каким путям идут искания этого нового типа, какими успехами и какими срывами эти искания сопровождаются.

Прежде всего архитектура еще недостаточно поняла, что такое рабочий клуб как определенный общественный организм. Это сказалось особенно ясно во внутренней планировке клубного здания. Ведь клуб - это сложный, органически цельный комплекс, включающий такие части, как зрительный зал, сцену, аудитории, библиотеку - читальню, комнаты для производственно - технических занятий, различные учебные кабинеты, помещения для отдыха и игр, школьные и детские комнаты, физкультурный зал, различные мастерские, столовые и так далее.

Поэтому неверно поступает тот архитектор, который решает планировку клубного здания как театра, к которому лишь прибавлены довольно неопределенные «кружковые» помещения, очень часто представляющие собой чисто механический придаток к основному архитектурному ядру - театральному залу. Возьмите значительную часть новых московских клубов - например «Каучук» или «Буревестник», или Русаковский клуб; здесь кружковые комнаты являются почти что задворками клуба, а в некоторых зданиях ряд важнейших отраслей клубной работы архитектурно просто «не предусмотрен».

Тенденция архитекторов превратить клуб в районный театр сказалась и в трафарете клубных фойе, этих сарайного типа зал, перенесенных сюда из театральной практики и не приспособленных к активному участию в работе всего клубного здания. Точно так же и клубная сцена в большинстве случаев лишена в этих новых постройках своей специфичности. Ведь сцена в клубном театральном зале должна быть приспособлена как для гастрольных спектаклей профессиональных театров, так и для работы самодеятельных кружков, трамов, клубных сценических коллективов. Следовательно, клубная сцена должна учитывать эти особенности, должна давать простор изобретательности самодеятельного театра, должна помогать ему отыскивать новые формы сценического выражения. А во многих наших клубах мы имеем лишь трафаретную сценическую коробку, напоминающую сцену в старых провинциальных театрах. И даже такой гигант нового клубного строительства, как Московско - нарвский дом культуры в Ленинграде, не избежал подобного трафарета.

В большинстве клубов мы имеем довольно однообразную схему планировки клубного помещения, представляющего собой театр плюс некоторое количество специальных комнат, плюс физкультурный зал. Между тем формы клубной работы чрезвычайно многообразны и подвижны, и вот этой - то черты не сумела уловить и закрепить в планах своих построек наша архитектура.

Создала ли наша архитектура новое лицо рабочего клуба, если говорить о внешнем оформлении клубных зданий? Надо сказать, что облик многих рабочих клубов резко выделяется среди других новых зданий города. В Москве, идя по Лесной, нельзя не остановиться около стеклянной цилиндрической башни, к которой с двух сторон примыкают, вернее не примыкают, а как бы движутся, темно-серые горизонтали бетона, прорезанные квадратными отверстиями окон. Здание клуба коммунальников - трамвайщиков как бы вбирает в себя, стягивает к себе окружающие постройки, передает в самом ритме архитектурных пропорций центростремительное движение. На Огородной улице (между Каланчевской пл. и Сокольниками) рядом с приземистыми домами былой московской окраины выступает необычное здание клуба «Буревестник», а клуб им. Петра Алексеева при текстильной фабрике контрастирует своими скромными очертаниями с диковинным профилем Русаковского клуба на Стромынке: три громадных усеченных призмы опоясывают на высоте третьего этажа полукруглый фасад, выступая наружу, как три гигантских рупора. Это балконы зрительного зала, архитектурно «обнаженные» и показанные наружу.

Но... мало сделать клуб внешне непохожим ни на какое другое здание, - надо связать с этой отрицательной формулировкой еще и определенное положительное содержание. Надо наделить клубное здание своим художественным лицом. Надо сделать самую архитектуру участницей той работы, которую выполняет клуб.

Вряд ли можно согласиться с такой архитектурной трактовкой клуба, которая исходит из отвлеченных, извне данных форм или же эстетизирует те или иные элементы современной техники. В здании клуба им. Фрунзе, воспроизводящем форму элеватора, или в клубе «Рот фронт» (при типографии Огиза на Пименовской), подражающем пароходу, или в том же Русаковском клубе - архитектура явно, навязывает клубному зданию формы.

Таким же уходом в сторону от нужных решений является тенденция некоторых архитекторов вовсе отказаться от художественных задач архитектуры, замкнуться в «строго деловом», «функциональном» решении, т.е. по существу отнять у клубного здания сильнейшее средство художественного воздействия - его собственный архитектурный облик.

Между тем клуб, как никак - недругов здание, представляет собой особенно благородный, так сказать, художественный об'ект для архитектурного творчества: самое воздействие архитектурной формы в клубном здании гораздо острее и глубже, чем в других видах общественных сооружений. В самом деле, находясь в каком - нибудь деловом помещении - в школьном здании или в магазине, - мы воспринимаем его архитектурные черты с гораздо меньшей остротой и непосредственностью, а иногда и вовсе «не замечаем» архитектуры. Иное дело, когда мы входим в клуб. Самое назначение этого последнего - давать посетителям разнообразное культурное обслуживание, отдых и развлечение - предрасполагает к жи - кому и обостренному восприятию всех архитектурных особенностей здания, занятого клубом. Это здание нельзя отделить от самого существа клубной работы, и архитектор обязан использовать все возможности для того, чтобы придать клубному помещению (отнюдь не только со стороны фасада) черты ярко выразительные, впечатляющие, дающие художественный эффект. Разнообразное и продуманное использование цвета, этого сильнейшего средства, многократно повышающего пространственную выразительность любого помещения (даже самого ординарного), должно применяться клубным архитектором решительно во всех частях и элементах здания. От ящичного примитива однообразных комнат и зал надо перейти к несравненно более сложному и выразительному оформлению пространства; здесь сыграет свою роль и цвет - умелое применение различных видов окраски в различных помещениях, - но отнюдь не только один цвет. Сочетание двухсветных помещений с обычными, одноцветными, использование верхнего света, продуманные переходы одного помещения в другое, изгнание коридоров, почему - то излюбленных нашими архитекторами в целом ряде новых клубных построек, тщательно разработанная связь между отдельными частями здания - все это должно умело применяться архитектором, проектирующим и строящим клуб.

- Совершенно ясно, что извлечь максимум художественной выразительности из архитектуры клуба можно только при тесном сотрудничестве архитектуры с изобразительным искусством - скульптурой и живописью. Не случайные статуи и картины, а изобразительное оформление здания снаружи и внутри, предусмотренное в самом архитектурном проекте, должно создать почву для этого сотрудничества трех искусств.

Еще более велика задолженность нашей архитектуры в области жилья по части создания новых типов жилых зданий, действительно отвечающих требованиям жизни.

Архитектура капитализма канонизировала два основных типа жилищного строительства: многоэтажный «доходный дом» и особняк «коттедж». Первый тип непосредственно вырос из земельной ренты, из института частного земле - и домовладения, из эксплуатации жилья как капиталистического предприятия. Минимум земельной площади и максимум коммерческой доходности от сдачи отдельных частей дома в наем - таков основной заказ, следуя которому формировался тип «доходного дома». Особняк - коттедж - другой тип, рассчитанный уже не на коммерческую эксплуатацию сооружения, а на непосредственное использование его по принципу «один дом - одна семья». В условиях капиталистического жилищного хозяйства этот особняковый тип жилья - почти исключительное достояние рантъерского круга, и бытовые идеалы всякого рантье, от самого крупного до самого мелкого, неизбежно замыкаются особняком - будь то роскошная вилла с садом, гаражом и службами или скромный коттедж «английского типа».

Западная архитектура обречена работать и замкнутом кругу этих двух основных типов жилья. Проблема массового жилища рабочего лежит вообще за пределами архитектуры: эта проблема «решается» темными и грязными трущобами рабочих кварталов Лондона, Нью - Йорка, Парижа, казармами при фабриках, а в послед - лее время - жалкими самодельными хижинами из ящиков и случайных материалов, хижинами, возводимыми безработными на окраинных пустырях больших городов... Однако западная архитектура, заботясь в первую голову о жилищном комфорте и благополучии рантье и о выгодах владельцев «доходных домов», выделила ряд «левых» своих групп, усиленно разрабатывавших проблему так называемого «дешевого» жилища. Нечего и говорить, что речь шла меньше всего о жилище для рабочих: архитектура в данном случае выполняла заказ мелкобуржуазных слоев на создание такого типа жилья, которое было бы доступным этим слоям и в то же время сохраняло традиционную схему «приличной» буржуазной квартиры.

Надо сказать, что в этом направлении новейшая западная архитектура сделала немало технически интересного и заслуживающего бесспорного внимания: рациональное использование пространства в небольших жилищных ячейках - квартирах, усовершенствование внутреннего расположения отдельных частей квартиры, улучшение условий естественного освещения и т. д. - над всем этим немало поработала новейшая архитектура - Запада. Типизация небольшой жилой ячейки и наиболее экономное соединение ряда ячеек в один архитектурный комплекс - жилой блок, - упразднение невыгодного и беспорядочного расположения лестниц, невыгодной коридорной системы, упразднение внутренних дворов - мешков, правильная ориентация окон в отношении стран света - эти и другие рационализаторские моменты налицо в ряде построек современных архитекторов.

Однако, выполняя эту рационализаторскую работу, «левая» западная архитектура не вышла за пределы своего заказа, не сумела преодолеть мелкобуржуазной ограниченности своих идеалов. Эти идеалы не пошли дальше того же рантьерского особняка. Сочетать «дешевое жилище» с особняком - вот как формулируется основная задача, решать которую взялась эта «левая» архитектура. И для целого ряда созданных ею новейших поселков и «домов - небольших квартир» типично это сочетание минимального жилого пространства с особняковым характером каждой жилой ячейки. В новейших поселках («зизлунгах») немецких архитекторов Гропиуса, Мая, Хеслера, Рединга, голландца Ауда и других жилые блоки состоят как бы из приставленных друг к другу маленьких коттеджей, так что каждая квартира расположена в двух этажах. Этим архитектор хочет создать иллюзию «отдельного дома», иллюзию особнякового коттеджного жилища.

Наша архитектура, использовав ряд рационализаторских моментов, внесенных в жилищное строительство новейшими архитектурными лечениями Запада, не пошла разумеется по пути тех же поисков иллюзорного особняке - того идеала. В течение ряда последних лет различные течения советской архитектуры усиленно разрабатывали проблему жилья в той новой ее постановке, которая продиктована всем содержанием нового быта. Одинаково поучительны как явно ошибочные решения, выдвинутые в процессе этой работы, так и пер. вые попытки приблизиться к действительно нужным жизни новым типам жилища.

Идея - обобществления определенных сторон бытового обслуживания, идея, противопоставляемая нашим бытом особняковому идеалу «левой» архитектуры Запада, была реализована некоторыми нашими архитектурными группами в явно ошибочном, грубо упрощенном виде. Быт, бытовые процессы, живое течение живой жизни механически уподоблялись производственному процессу, механически расчленялись на отдельные стадии, подобно отдельным стадиям непрерывного, конвейерного потока производства. В результате - схема «дома - коммуны», выдвинутая года три назад группой архитекторов, работавших при стройках РСФСР, и предлагавшая чисто механическое обобществление быта и столь же механическое его расчленение на отдельные процессы. Эта схема чрезвычайно характерна для всех других многочисленных проектов и предложений, строивших тип нового жилища на основе механически понятого «обобществления». Схема эта делила все здание дома - коммуны, рассчитанное на 1.000 чел. взрослого населения и 680 детей, на три основных корпуса: 1) для взрослых, 2) для детей школьного возраста и 3) для детей дошкольников. В корпусе для взрослых четыре нижних этажа заняты помещениями общего пользования - гардероб, столовая, комнаты для занятий, для отдыха, библиотека и пр. В верхних трех этажах - индивидуальные ячейки с минимальной площадью - кабинеты, где помещаются лишь кровать, стол небольшой шкаф. Корпуса для детей вмещают различные учебные и спальные кабины; столь комнаты и площадки для игр и т. п.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.