На легких хлебах

Но вот на одном «ночном концерт-бале», о котором вещают яркие афиши, их постигает крах. Приз за линду получают не они, а студент консерватории, который пляшет эту чечетку с молниеносной быстротой. Бледно-зеленые от зависти и ущемленного самолюбия, Яня и Жора слоняются по залам, бормоча: «Халтура! Разве это класс, разве это линда?»

Тут надо открыть, почему они так остро переживают разочарование. Яня и Жора мечтали стать «призовыми танцорами», прославиться, открыть курсы, набрать учеников. Им мерещилось, будто это путь к какой-то сказочно легкой жизни. Вообще «легкая жизнь», «легкий хлеб» - навязчивая идея наших двух приятелей. Слушая по радио, как певица, одаренная нечеловеческой колоратурой, берет верхнее «до», они перемигиваются и восторженно шепчут:

- Как ты думаешь: сколько она отхватила на этом деле?

Когда Жора разворачивает свежую газету, он ищет сообщений об изобретениях и открытиях только для того, чтобы спросить у Яни:

- Как тебе кажется: сколько он оторвал за это?

Сами они ничего не изобрели, кроме какой-то «усовершенствованной шпаргалки». Да и ту им, собственно говоря, составил десятиклассник Бобка, а Яня и Жора только тщательно списали. Мы видали отрывок, напоминающий шифр:

«Дело Ар. X а рак. Ильи: вес, бодр., бойк., предпр. X а р. Петра: вял., ун., безуч. Даже жен. бунт. прот. Петр».

- Разве не проще прочесть «Дело Артамоновых», чем возиться с такой головоломкой? - спросила я.

Они с искренним испугом ответили:

- Что вы! В книге 380 страниц, а здесь все вкратце.

Я стала в тупик перед такой литературой в пилюлях.

Знакомый художник предложил Яне позировать. Тот прибежал к приятелю вне себя от радости:

- Подумай, мастерская заплатит мне двадцать монет! Двадцать рублей за то, чтоб стоять и ничего не делать! В месяц я выгоню...

Бедняга был горько разочарован. После первого часа позирования у него затекли икры, свело шею, заболела голова. После второго - зарябило в глазах, ноги стали подкашиваться от усталости. На следующий сеанс он просто не пошел. Жоре послал записку: «Буза! Самый тяжелый хлеб».

Но с некоторых пор за перегородкой слышны новые слова: «установка», «ударник». Неужели свершилось чудо? Приятели заинтересовались техникой, стали толковать о машинах? Я не утерпела и спросила. Выяснилось другое.

Оказывается, Жора носится с давней мечтой - стать ударником в джаз-оркестре. Что может быть легче, чем бить в барабан?

- В джазе ударник - центральная фигура, - с видом знатока поясняет Жора. - У него, видите ли, разнохарактерная работа.

Мне очень хотелось посмотреть, как Жора справится с этим делом. Послушать упоенные разговоры мальчиков - так, кажется, нет ничего веселее и легче работы на ударных инструментах! Жору «допустили к установке по блату». На репетицию меня провел Яня.

Дирижер джаз-оркестра оказался очень требовательным человеком.

- Фомичев! - кричал он (я забыла, что фамилия «графа» - Фомичев), - у вас суконные уши! Фомичев, не отставайте от темпа! Смотрите в ноты! Жмите педаль! Педаль жмите, говорю!...