На дне «общества благоденствия»

Он замолчал, а затем промолвил:

– Таких, как вы, в ФРГ, дескать, много... Пока работал, приносил хозяину доход, был нужен. Теперь ради таких, как я, никто не хочет и пальцем пошевелить...

По данным печати, в ФРГ насчитывается 5 миллионов граждан, имеющих ту или иную степень инвалидности. 200 тысяч из них на всю жизнь прикованы к коляскам.

На расцвеченных яркой рекламой улицах западногерманских городов я видел много людей, которые в силу разных обстоятельств вынуждены просить подаяние. Чтобы разжалобить прохожих, они играют на аккордеонах, скрипках, шарманках...

«Правовое государство», каким себя называет ФРГ, мало волнует их судьба. «Бездомных и бродяг, – признает журнал «Шпигель», – становится все больше не только в крупных городах, но и в мелких селениях». Журнал, однако, не сообщает о намерениях властей оказать какую-либо помощь тем, кто оказался в тени «общества благоденствия». Сообщить-то нечего.

...Опустившись на корточки, он сидел на мостовой одной из улиц боннского района Бад Годесберг. Впереди был выставлен большой картонный щит с надписью: «Упавший с каната артист цирка. Не застрахован. Без всяких средств к существованию. Прошу милостыню. Спасибо». И – маленькая пластиковая коробочка перед ним. В ней лежало несколько мелких монет. Мимо спешили люди, напротив светились витрины роскошного магазина.

– Меня зовут Вольфганг Шлюс, – сказал он мне, явно обрадованный, что с ним заговорили. – Еще недавно, – продолжал он, – у меня были работа, семья, деньги. Но вот один-единственный неудачный маневр на канате, и я полетел с велосипедом вниз. Вниз в полном смысле этого слова, – грустно заметил Вольфганг.

Помолчав, он продолжает:

– Я работал в небольшом частном цирке «Бариум», платили сносно. Но нас, артистов, владелец цирка не страхует на случай увечья или болезни. Экономит. Ему ведь главное – прибыли. В городе Дуйсбурге произошло несчастье. При падении я серьезно повредил кисть левой руки. Сейчас не могу даже шевелить пальцем. Позади четыре дорогостоящие операции. Накопления растаяли, как снег от теплого весеннего солнца. Теперь я на «дне» нашего хваленого «общества с неограниченными возможностями». А ведь мне всего 33 года. Когда-то мог водить машину. Если бы не рука, – он потрогал деформированную кисть, – попытался бы устроиться шофером. Хотя вряд ли это реально – ведь за бортом миллионы здоровых людей. Вот соберу эти пфенниги, – он показал рукой на монеты в коробочке. – и побреду в ночлежку. Там мою судьбу разделяют еще 200 таких же бездомных и нищих.

Материальные невзгоды каждодневно ощущают на себе не только обитатели «дна». Около двух миллионов граждан ФРГ относятся к категории нищенствующих, поскольку их бюджет «ниже границы бедности».

...Неоновая лампочка, укрепленная над входом в дом, освещает суровые, худые лица людей, сидящих на ступенях крыльца, их потрепанные пальто с поднятыми воротниками, видавшие виды костюмы.

Официально в Западной Германии этих людей называют «не имеющими постоянного места жительства». Дом, куда они пришли, – своеобразная ночлежка. Человек, которого судьба привела в подобное заведение, предъявляет документы, платит небольшую сумму, и его пропускают в «спальный зал», уставленный двухъярусными металлическими койками с матрацами без простыней. Время пребывания строго ограничено – с 8 часов вечера до 6 – 8 утра. В одной и той же ночлежке разрешается проводить не больше трех ночей в месяц.

«Откуда вы прибыли сегодня?» – меланхолически спрашивает чиновник, регистрирующий пришельцев. Звучат названия различных городов ФРГ. Возраст посетителей ночлежек – от 20 до 80 лет.

Кто же эти люди, попавшие на дно капиталистического общества?

«Они происходят из всех слоев населения», – отмечает газета «Франкфуртер альгемайне». Но основную массу составляют трудящиеся. Несчастные случаи, как правило, на производстве, лишили их возможности продолжать работу, а мизерной пенсии не хватает, чтобы свести концы с концами.

Число людей, не имеющих постоянного места жительства и кочующих по территории страны, составляет сотни тысяч. Но и эти цифры далеко не полны, поскольку многие из бездомных по различным соображениям не хотят проходить официальную регистрацию в ночлежках.

Летними вечерами около десятка бездомных людей размещаются перед Кельнским собором, на реставрированных остатках римского поселения, от которого идет название этого города: Кельн происходит от латинского «колонна», что означало лагерь легионеров.

Полиция и другие службы порядка этого миллионного города не жалуют тех, у кого нет крыши над головой. Бездомные перемещаются тогда в соседние Бонн или Дюссельдорф. Менее чем за год боннские «стражи порядка» провели четыре тысячи облав на бродяг и бездомных. Столица ФРГ защищалась от людей, которые портят фасад «общества благоденствия».

...Сапоги полицейских гулко звучат на вечерних улицах старой части Дюссельдорфа. Старший наряда – Отто Рипер. В свои тридцать лет он уже комиссар полиции, его подчиненным от 25 до 32 лет. Все четверо довольны жизнью. На службе они на хорошем счету. Особенно узкогрудый и светловолосый Рипер. «Образцово выполняет свою работу...» Эти слова значатся в характеристиках. которые дало ему высокое полицейское начальство.

Полицейские останавливаются возле бездомного, устроившегося на лавочке. «Встать! Следуй за нами!» – громко командует полицейский. И беззащитный человек безропотно бредет в полицейский участок. Старая часть Дюссельдорфа должна быть «очищена» от бродяг и нищих, от тех, кто уже «на дне» буржуазного общества. Доставлено несколько человек. Задержанных распределяют по камерам.