На бойком месте

Надеюсь, платье этой девушки давно уже готово и носит она его с удовольствием. Но важно другое. Не хочу сказать, что после этой короткой консультации у стола художника девушка станет знатоком по части цветовой гармонии. Но уверен, что теперь, прежде чем надеть к синему платью зеленые туфли, она подумает и, конечно, откажется от такого сочетания. Ее эстетическое чувство расширилось, и возможно, что это маленькое открытие, сделанное с помощью художника, послужит для нее толчком к самостоятельному эстетическому мышлению.

Думаю, что это уже многое. А сколько такого рода «миссий» выполняет художник Дома быта в течение дня, месяца, года?.. Благодарная работа у Аллы Смирновой.

— Знаете, какая самая благодарная работа?

Это спрашивает Марина Сухова. Но она не дожидается ответа, видимо, потому, что всякий ответ, идущий вразрез с ее собственным убеждением, Марину не устраивает. Впрочем, отвечает ее подруга Люба Хваткова. Это их общее мнение:

— Самая благодарная работа — делать людей красивыми.

Спорить с девушками я не пытаюсь по той простой причине, что уже немного знаю их короткие, но весьма убедительные (и убеждающие) биографии. У них не было сомнений относительно выбора профессии, ибо еще в школе они пришли к убеждению, что лучшая профессия — делать людей красивыми. Еще в школе они узнали, что где-то в Куйбышеве есть курсы, выпускающие сестер-косметичек. Этого оказалось достаточно, чтобы покинуть на время родной город. Вернулись они в Иваново, когда косметический кабинет Дома быта обрел уже славу лучшего в городе, и теперь они не скрывают, что счастливы только оттого, что местом их первой в жизни работы стал именно этот...

— Да, да! Именно замечательный кабинет! Второго такого вы не найдете, да, наверно, не только в Иванове...

Их руководитель, врач-косметолог Анатолий Анатольевич Шленкин не столь, конечно, эмоционален, но он убежден, что с такой любовью к делу, с какой они начали первую в своей жизни работу, Марина и Люба станут отличными специалистами.

— Лучшая награда в нашей работе — человеческая благодарность, — говорит доктор. — И, заметьте, самая искренняя благодарность. Ведь мы же делаем людей красивыми.

— Я тоже считаю, что моя профессия — делать людей красивыми.

Это говорит Оля Оранская. Я хотел сказать, что Оля — портниха, но, хотя она и имеет дело с иглой и ножницами, род ее занятий именуется в штатном расписании иначе — лаборант верхней женской одежды. Оля имеет дело с экспериментом, и не потому только, что работает в экспериментальном цехе. Но не пугайтесь, читатель, как случилось с пишущим эти строки, когда он услышал, чем, собственно, занимается Оля Оранская.

— Экспериментирую со старьем и демонстрирую старье, — был ответ.

Ответ, который может озадачить. А, в сущности, все очень просто, особенно после того, как Оля объясняет:

— «Из прабабушкиной скрыни я достала сарафан...» Слышали такую старинную песню? Сарафан этот вы, конечно, на себя не наденете. Выбросить такую вещь жалко, хранить до маскарада — не резон. Вот мы и подумали: ведь вся старинная национальная атрибутика может отлично украсить самый современный и модный наряд, если сделать это умело и со вкусом. Не у каждого есть, разумеется, прабабушкины скрыни, но каждый может найти в шкафу старое свое платье, которое, будем говорить, морально устарело — теперь таких не носят. А если подумать, есть масса способов — отделка, декоративный орнамент, вышивки разного рода и прочее, прочее, — чтобы ваше старое платье заиграло новыми красками, а при наличии особой изобретательности стало даже образцом самой современной моды.

Надо сознаться, что, не будучи достаточно компетентными в вопросах швейного искусства, мы все же могли убедиться, что «экспериментальная» профессия Оли Оранской — профессия интереснейшая. Если, конечно, подходить к делу творчески.

— А иначе нельзя!

Володя Фураев убежден в этом уже потому, что его дед, отец и дядя, от которых он перенял свою профессию, учили его именно так относиться к делу. Впрочем, к такому убеждению он пришел и самостоятельным путем.

— Приносят тебе часы, которые остановились в прошлом веке, да еще ребятишки там пару шестеренок вытащили. Что тут делать? Проще всего вернуть, не выполняем, мол, таких работ, пусть стоят, как музейный экспонат. Но тут-то и вступает в свои права профессиональная гордость — какой же ты мастер, если работа, не вмещающаяся, в привычные рамки, тебе не по плечу? День, другой, третий сидишь, голову ломаешь, в семейной «часовой» библиотеке роешься... И почти всегда выходит, как это у Твардовского: «Что ж ты думаешь? Пошли!..»

В Доме быта более 80 комсомольцев, объединенных в цеховые организации и комсомольские группы. В третьем году пятилетки ребята взяли обязательства перевыполнять технически обоснованные нормы выработки при отличном качестве продукции. Так молодежь «Рембыттехники» поддержала почин комсомольско-молодежной бригады часовых мастеров Николая Коновалова — завершить пятилетку в 4,5 года. Молодые парикмахеры участвуют в конкурсах рабочего мастерства. Многие учатся в ШРМ, техникумах, институтах.

Рассказывать о молодежи, работающей в Доме быта, можно бесконечно много, и почти всякий раз справедливость требует добавлять высокое слово «мастер». Мы можем свидетельствовать, что носить это звание стремятся здесь во всех без исключения службах. Все это так. Но не надо думать, что Ивановский Дом быта — это только образцовое и хорошо налаженное объединение десятков производств под одной крышей. Простое механическое соединение различных служб противоречило бы самой идее Дома быта. Понятие «сервис» имеет здесь более широкие горизонты. Судите сами.