– Ха-ха-ха! Попадаются же еще наивные люди, которые принимают нас за «коммунистических заговорщиков», пытающихся подорвать мораль западного общества! А ведь мы самые что ни на есть классические американские капиталисты! Разве не показательно, что именно мы обогатили английский язык неологизмом «сексплуатация»?

Джентльмен, произнесший эти тираду, знал, о чем говорил. Он принадлежит к процветающей группе кинопродюсеров, делающих огромные деньги на производстве порнографических фильмов. Еще пять лет назад в Соединенных Штатах насчитывалось приблизительно девяносто кинотеатров, где демонстрировались так называемые «сексплуатационные», или «телесные», картины. Сейчас их число уже перевалило за шестьсот и продолжает бурно размножаться, как говорится, не по дням, а по часам. Расширение географии «телесных иллюзионов» поражает не менее, чем их количественный рост. Они уже давно вышли за рамки увеселительных кварталов больших городов и стали свивать себе гнезда на зажиточных окраинах и в чопорной провинции. Меняется и их внешний вид. Это уже не подозрительные подвальчики, грязные и отсырелые, а вполне респектабельные театры, оснащенные по последнему слову кинематографической техники. И цены в них на уровне первого экрана – пять долларов за билет, а то и выше.

Двенадцать лет прошло с тех пор, как Расс Майер, бывший американский военный фотограф, поставил фильм под названием «Аморальный мистер Тиз». Герой фильма находит очки, обладающие чудодейственной силой. С их помощью он может наблюдать людей сквозь одежду. Но подлинное чудо произошло за кадром. Майер, вложивший в своего «Аморального мистера Тиза» всего двадцать четыре тысячи долларов, заработал на нем целый миллион! Неслыханная прибыль даже по американским масштабам. У мистера Тиза, то есть мистера Майера, нашлись многочисленные подражатели. Чудодейственные очки были немедленно поставлены на конвейер. Страну захлестнул поток дешевых порнографических фильмов, снятых 16-миллиметровой камерой. «Чем больше бюст, тем больше сбыт», – гласило их «творческое кредо». Так оно и было. В государстве, основанном пуританами-переселенцами и кичившемся своей сверхвикторианской моралью, нашлось более чем достаточно людей, готовых нацепить на нос окуляры мистера Тиза.

Порнография стала большим бизнесом в Америке. Это справедливо не только в отношении кинематографа. Ежегодный доход «сексплуататоров» не поддается точному учету. Называются различные цифры, колеблющиеся от одного до двух миллиардов долларов. По своей рентабельности оптовая торговля сексом стоит вне конкуренции. Обладай она пропиской на Уолл-стрит, ее ценные бумаги котировались бы на бирже выше любых «модных акций» концернов, производящих уникальные электронно-вычислительные и копировальные машины.

Особенно пышным цветом расцвела порнографическая литература. Магазинчики под солидной вывеской «Книги, журналы», в которых она продается, составляют ныне неотъемлемую черту почти любого американского города. На первом месте идет, конечно, Нью-Йорк. Здесь их, этих книжных лавок, насчитывается более двухсот. Затем следует Лос-Анджелес. Он выдвинулся на второе место, сделав умопомрачительный рывок: от девяти лавок «Книги, журналы» до девяноста! Ведь недаром Лос-Анджелес – город будущего! Положение обязывает и космическую столицу Америки Хьюстон. Только в прошлом году там открыли шесть новых магазинов, торгующих порнографической литературой.

Наиболее быстро растущая отрасль порнографического бизнеса – это «секс по почте». Более пятисот различных компаний предлагают по почте потенциальным потребителям свою продукцию: фильмы, книги, фотографии. Рекламные проспекты посылаются возможной клиентуре наугад (адреса берутся произвольно из телефонных справочников). Только в прошлом году в министерство почт поступили протесты от 232 070 адресатов, ставших объектами кампании «секс по почте». Но кто сочтет воспользовавшихся услугами «сексплуататоров»?

Как известно, все познается в сравнении. Когда в начале пятидесятых годов Хью Хефнер стал издавать журнал «Плейбой», его появление на прилавках газетных киосков шокировало благопристойную Америку от океана до океана. Журнал то и дело конфисковывали, а самого Хефнера беспрестанно таскали по судам и штрафовали. Сейчас «Плейбой» считается вполне приличным чтивом, чем-то вроде «В кругу семьи». На его страницах вперемешку с обнаженными девицами печатаются известные писатели, ученые, сенаторы, дипломаты. Хью Хефнер стал мультимиллионером и столпом общества. Его уже не штрафуют, а премируют и таскают не по судам, а по телевизионным студиям.

Еще более удивительна судьба другого «сексплуататора» – Билла Хэмблинга. Он, как и Хефнер, начинал в Чикаго. Начало было весьма благородным, но малоприбыльным: Хэмблинг издавал журналы, в которых печаталась научно-фантастическая литература. Однажды Хефнер, друживший с Хэмблингом, попросил у него денег для издания «Плейбоя». Хэмблинг отказал в займе и назидательно добавил:

– Хью, старина, еще никому не удавалось нажиться на продаже секса американской публике.

Поклонник научной фантастики оказался плохим пророком, но превосходным бизнесменом. Успех Хефнера произвел на него неизгладимое впечатление. Упустив шанс стать совладельцем «Плейбоя» и поделить с Хефнером его миллионы, он решил больше не кочевряжиться, переквалифицировался с фантастики на порнографию и приступил к изданию журнала «Роуг», то есть «Проказник». Проказы оказались весьма прибыльными, и Хэмблинг пошел в гору. Сколотив определенный капитал, он взялся за книгоиздательское дело. Подобно проститутке, открывающей под старость на свои сбережения пансион для благородных девиц, Хэмблинг перестал проказничать. Его дебютом на новом поприще была книга о президенте Трумэне и боссе демократической машины Пендергасте. Затратив на ее рекламу десять тысяч долларов, Хэмблинг в конце концов недосчитался еще сорока тысяч. Следующая книга – о Вьетнаме с предисловием сенатора Фулбрайта – поставила его на грань финансовой катастрофы. Убедившись в невозможности капитал приобрести и невинность соблюсти, Хэмблинг вернулся к своим прежним проказам. Эротическая книжонка «Кэнди» немедленно поправила его пошатнувшиеся дела. Люди выстраивались за ней в очереди, что не так уж часто случается на американском книжном рынке. «С тех пор я ни разу не терпел убытков на издании порнографической литературы», – говорит Билл Хэмблинг.

Ему можно поверить. Ныне Хэмблинг – президент процветающей фирмы «Гринлиф классикс оф Сан-Диего». Его штаб-квартира – чудо модернистского интерьера. Старина Билл разъезжает в роскошных автомобилях, носит экстравагантные костюмы и приобрел военные замашки. Фирма издает ежемесячно тридцать шесть дешевых книжонок о сексе общим тиражом в миллион экземпляров. Себестоимость каждой книги двадцать пять центов, продажная цена – два доллара: доллар издателю, доллар распространителю.

Здесь следует сделать небольшое, но крайне необходимое отступление. Порнографическая продукция, издаваемая Хэмблингом и Ко, лежит за гранью не только художественной, но и вообще всякой литературы. Ее не следует путать с романами таких писателей, как, скажем, Джон Апдайк или Филип Рот. Книга первого «Пары» или книга второго «Жалоба Портного» насквозь пронизаны эротикой, зачастую переходящей в откровенную физиологию. И тем не менее это художественные произведения. Можно говорить об их неприемлемости, об их моральной опустошенности, об их философской несостоятельности. Однако суд над ними должны вершить литературные критики, а не органы юстиции.

Порнографическая продукция мистера Хэмблинга и ему подобных лежит даже за гранью таких окололитературных явлений, как секс-романы Гарольда Роббинса, Ирвинга Уоллеса, Жаклин Сюзан. В последних имеется хотя бы претензия на стиль, какие-то жанровые намеки, отдельные удачные образы, проблески юмора, профессионально выстроенная интрига. Роббинса, Уоллеса, Сюзан хотя и не допускают в литературные круги, но путь в светское общество им открыт. Они парадный подъезд, а не подворотня порнографии. Все трое – миллионеры, занимающие прочное положение в мире бизнеса.

Иное дело писаки, поставляющие сырье для «Гринлиф классикс оф Сан-Диего». Это, как правило, неудачливые или безработные журналисты, сценаристы, учителя, страховые агенты, коммивояжеры и т. д. Писанием порнографических книг они занимаются в основном ради побочного заработка. Только десять процентов от общего числа этих джентльменов полностью живут за счет своего «литературного труда». Оно и понятно. Их труд оплачивается более чем скромно. На сексе наживаются издатели, а не поденщики. Гонорар последних мизерный. Обычно он составляет один-два цента за слово, так что за рукопись в пятьдесят тысяч слов (стандартный размер) автор получает пятьсот–тысячу долларов до вычета налогов. И тем не менее порнографические издательства буквально завалены манускриптами, количество которых в десятки раз превышает спрос. Тут уж ничего не поделаешь: безработных и нуждающихся среди грамотного населения Америки хоть отбавляй.

В качестве примера со «счастливым концом» можно привести историю одного из поденщиков от порнографии, некоего Виктора Банифа. На его счету более ста книг, написанных в течение последних пяти лет. Он работал фермером в штате Огайо, а затем клерком в каком-то правительственном учреждении. В 1964 году Баниф взялся за перо.

– Я много писал, будучи еще в школе, – рассказывает он. – У меня созрело решение стать коммерческим писателем, то есть зарабатывать деньги. Наиболее подходящим для этого путем был жанр сексуальных книг. Я разработал строгую норму – писать на сто долларов в день – и скрупулезно придерживался ее. Через неделю из-под моего пера выходила готовая книжка, за которую я получал семьсот долларов. Набив руку, я стал управляться уже в три дня. Обычно я не редактирую и даже не перечитываю написанное. К чему? После того как овладеваешь основными формулами, все очень просто. Наиболее ходовая формула – это «роман-исповедь». Он строится по схеме: грех – страдания – раскаяние. Впрочем, сейчас предпочтительнее ограничиваться лишь первым компонентом этой схемы. Наши книги становятся все более бешеными.

Не читают «романов-исповедей» и сами издатели, в особенности если они уже знакомы со «стилем» автора. Редакционная работа ограничивается областью правописания и расстановкой знаков препинания. Порнография оперирует не понятием жанра: роман, повесть, новелла, – а понятием «номенклатура сексуальных извращений». Бизнесмены от порнографии проводят свои собственные «социологические исследования» для выяснения «вкусов» потребителей и возможностей рынка. Оказывается, героиням «романов-исповедей» весьма показаны профессии медицинских сестер и стюардесс, а самим романам категорически противопоказан юмор. «Смех убивает секс», – говорит Виктор Баниф. По словам газеты «Нью-Йорк таймс», сейчас основная погоня идет за «оригинальностью», поскольку в порнографической литературе описаны уже почти все мыслимые и немыслимые проявления эротики.

Выше я говорил о том, что продукция, издаваемая дельцами вроде Хэмблинга, лежит за гранью художественной литературы. К сожалению, это не ограждает последнюю от тлетворного влияния первой. Серьезные издательства и писатели вынуждены считаться с законами конкуренции. В сегодняшней Америке роман, в котором нет эротических сцен и нецензурных слов, – явление не менее редкое, чем скелет динозавра. Некоторые писатели искусственно вводят в художественную ткань своих книг инородное тело секса в качестве рекламной приманки. Подобная «гибридизация» жестоко мстит за себя. Она отражается не только на качестве книг, но и на моральном облике самих писателей. Можно привести целый ряд примеров, когда автор, вкусивший финансовый успех при помощи «сексплуатации», внутренне развращается, забывает, что служение музам не терпит суеты, и идет по линии наименьшего сопротивления – от творчества к коммерции.

С другой стороны, сексуальные «проказы» большой литературы подхлестывают, в свою очередь, порнографических писак. В самом деле, кто станет читать Виктора Банифа, если Апдайк начнет оперировать аналогичным материалом? Поэтому поденщики, работающие на «сексплуататоров», вынуждены становиться, памятуя о формулах Банифа, все более «бешеными». И вот разворачивается своеобразная цепная реакция – каждый новый приступ бешенства коммерческих авторов толкает на новую крайность серьезную литературу, что вызывает очередной приступ «бешенства» у поденщиков, и так далее без конца, как в сказке о белом бычке. «Взаимное обогащение» литературы и порнографии ведет к дальнейшему упадку первой и к еще большему процветанию второй.

В особенности страдает от этой единственной в своем роде «конвергенции» искусство кинематографа. Сравнительно недавно можно было еще определить на глазок, не спрашивая адреса кинотеатра, какой фильм является продукцией подпольной порнографии, какой – творчеством 42-й стрит («переходная» ступень) и какой – голливудским. Сейчас сделать это не так-то просто, настолько все смешалось и перемешалось в доме американского кино. Нельзя без иронической улыбки выслушивать сетования подпольных дельцов по поводу того, что «большое кино слишком уж разоблачилось». Нудизм стал обычным явлением в продукции Голливуда. Поэтому для привлечения клиентуры порнографический кинематограф вынужден выводить в своих студиях все новые и новые сорта «клубнички». Владельцы кинотеатров в погоне за скорой и большой прибылью все чаще переключаются с проката голливудских фильмов на прокат порнографических.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.