В нашем селе красивых девушек нет. В Селижарах, Бекетовке, даже в Низовке, где всего пятнадцать дворов, есть красивые, а у нас нет. Наши девчата отчаянные. Беда, если парень один попадёт в их компанию. Тут уж держись! Особенно страшно Клаве Петровой на глаза попасть. А сама - то Клава маленькая, нос клинышком и в веснушках. Обидно от такой вот неприятности выслушивать.

Маруся Парамонова, если разобраться, тоже далеко не красавица: нос у неё вздёрнутый, брови светлые. Но, во - первых, Марусю за высокий урожай премировали золотыми часами, а во - вторых, у неё - голос. Она у нас лучшая запевала в колхозном хоре. А вот в школе мы с ней учились в одном классе, но друг друга как - то не замечали.

Я в селе живу девятнадцать лет, с самого рождения, безвыездно. Меня все знают, и я знаю всех. Часто я думаю: люди ездят и в Арктику и на Дальний Восток, живут в больших городах, плавают по морям - океанам. Сын нашего председателя обучился китайской грамоте и теперь секретарь посольства в Пекине. Брат Клавы Петровой Саша - мы с ним в детстве в футбол гонялись - скоро будет военным лётчиком. А другой Петров, тоже Александр, сын колхозного сторожа Потапа Потапыча, заседает в научной коллегии при одном министерстве. У меня у самого есть разные способности, но я как привязан: собирался махнуть в ФЗО - правление не пустило, хотел уехать отыскивать нефть с экспедицией, которая в нашем селе ночевала, - мать расплакалась: «Куда ты из дому на чужую сторону?» Я просил председателя: «Поручите мне что - нибудь ответственное, а то, честное комсомольское слово, пропадаю!...» Он пообещал: «Поручу».

Председателем колхоза у нас Василий Васильевич Стукачёв. Мужчина строгий, с характером. Вызывает однажды меня в правление, велит садиться и говорит без обиняков:

- Вот что, товарищ хороший. Нужны кирпичи, понял? Тысяч десять на первое время. Через месяц подай их мне, понял?

Я сижу и думаю: где же мне кирпича достать? На дороге не валяется. Василий Васильевич достаёт из старенькой планшетки карту и тычет в неё пальцем.

- Вот, - говорит, - квадрат восемьдесят четыре - сорок шесть. Построишь тут завод и обеспечишь меня кирпичом. Мне он для строительства ферм нужен, понял? По академическому проекту будем строить. Людей тебе выделю. Взвод.

Наш председатель во время войны старшиной роты был и любит разговаривать по - военному.

Посмотрел я тоже на карту и вижу, что страшный квадрат - всего - навсего овражек на берегу нашей Корицы, километрах в двух от села. Строительной практики у меня никакой. Но я долго раздумывать не стал. И не то чтоб я очень Василия Васильевича боялся, а просто решил, что строить завод интереснее, нежели заготовкой дров заведовать - такая у меня должность, - и согласился. Василий Васильевич выписал мне мандат, вырвав листок из записной книжки, и направил

в гараж получать в своё временное распоряжение полуторку и разные кирки - мотыги, которые, оказывается, уже были приготовлены.

Корица не Волга и не Дон. Ребята, когда им надо нарвать щавеля, переходят её в любом месте. На том берегу заливные луга, и травы там растут душистые и сочные. Весной с лугов тянет медовыми запахами и на всё село разносится стрекотанье кузнечиков и стук коростелей. А летом на лугах стоят огромные копны сена и в селе воздух становится душным, как на сеновале.

Выделили в моё распоряжение молодёжную бригаду. В бригаде одни девушки. И бригадиром у них Маруся Парамонова. А должен вам признаться, что план строительства со всеми подробностями изготовил один техник в районе, и моя задача - следить, чтобы от этого плана не отступали ни на шаг, и обеспечивать бригаду необходимой техникой и орудиями производства. Я никому из девчат, даже Марусе, не сказал о плане: пускай, на всякий случай, думают, что я самолично руковожу строительством. Дело не в самолюбии, а в дисциплине. Меня Василий Васильевич предупредил:

- Дисциплина - закон жизни, понял? Основа основ. Без дисциплины никуда.

Я это прекрасно понимаю. У меня на заготовке дров зимой тоже девчата работали. Из - за них я и стал таким нервным. Я им: «По пять кубометров в день на брата напилить, хоть лопни!», - а они: «Серёжа, милый, что, ты хочешь из нас лесорубов сделать? Скажи спасибо, если все вместе столько напилим...» И ведь как работали! Не пять, а десять кубометров напилят. Такие уж девчата в нашем селе: горы своротят, но прежде дай им наговориться вволю.

Начали работать. Затрамбовали площадку - здесь поставим резалку, когда её изготовят в кузнице. Здесь заложим печь обжига. Нужны клети для сушки кирпича. Ямы под ящики для замешивание глины... Работы много! Василий Васильевич прохаживается по участку, руки заложил за спину, ноги ставит аккуратно, чтобы хромовые сапоги не запачкать.

При Василии Васильевиче какой я начальник? По штату черновой работой мне заниматься не положено, но и руки в брюки стоять совестно. Тем более, что если девчата мою бездеятельность заметят, жди от них подвоха. И так Валя Кириленкова с меня глаз не спускает. Хочется ей сказать что - нибудь едкое, но терпит из - за Василия Васильевича.

Маруся срезает лопатой дёрн. Я подошёл к ней:

- Дай - ка помогу.

- Помогай.

Стали вдвоём резать. Она вырубает лопатой в траве прямоугольники, а я поднимаю на своей лопате пласты и складываю в кучу. Солнышко жарит в спину. А Маруся рубит да рубит прямоугольники в зелёной траве, и угнаться за ней нет возможности. У меня в пояснице шевельнулась иголочка, кольнула раз - другой. Маруся спрашивает:

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.