ИМЯ НИКОЛАЯ Эрнестовича Баумана¹ и по ныне является для московских рабочих олицетворением большевизма. Его трагическая смерть в бурные октябрьские дни 1905 года, его торжественные похороны сделали имя этого подпольщика хорошо известным трудящимся необъятной России. До убийства почти никто не слыхал о Баумане (условия подпольной работы не давали возможности революционерам выступать открыто), а потом, миллионы повторяли с трепетом и любовью это имя, которое стало символом самоотверженной революционной борьбы.

Вся жизнь Н. Э. Баумана была отдана целиком делу революции. Он родился 17 мая 1873 г. в Казани; отец его (немец) был обойно - столярным мастером. Окончив гимназию, Николай Эрнестович поступил в Казанский Ветеринарный Институт, окончил его в 1895 г. и стал ветеринарным врачом.

В начале 90 - х г.г. в Казани царило революционное затишье. Социал - демократия в Казани пустила еще только очень слабые ростки. Бауман тогда уже был революционером, но его политические взгляды еще не оформились. В 1894 - 95 г.г. в России стала легально издаваться марксистская литература. Она дала ответ на многие вопросы, волновавшие Баумана: он стал марксистом, стал революционным социал - демократом. «Революция в России восторжествует только как рабочая революция, или ее не будет вовсе». Эти слова Плеханова словно раскаленным железом запечатлелись в его мозгу. И он на всю жизнь связал себя с рабочим классом.

Окончив Ветеринарный Институт, Бауман некоторое время служил в Саратовском земстве в качестве ветеринарного врача. Но в Саратове тогда не было соц. демокр. организаций, и Баумана потянуло в крупный рабочий центр, в столицу. Осенью 896 г. он в Питере входит в состав партийной организации (основанного В. И. Лениным «Союза борьбы за освобождение рабочего класса², ведет пропаганду среди рабочих, всей душой отдается делу. Он счастлив. Но путь революционера усыпан острыми шипами. 20 марта 1897 г. его арестовали и целых двадцать два месяца продержали в мрачном каземате Петропавловской крепости, а потом выслали в Вятскую губернию на 4 года под надзор полиции.

15 октября 1899 г. Бауман скрылся с места ссылки за границу, где находился центр партийной жизни. Здесь он примкнул к «искровцам», которым приходилось тогда вести напряженную борьбу с «экономистами»³.

Он стал одним из главных практических руководителей дела, по поручению организации «Искра» неоднократно ездил нелегально в Россию. Одна из таких поездок кончилось печально.

9 февраля 1902 г. Бауман приехал в Воронеж; здесь он заметил, что за ним по пятам следуют шпики. Попытался удрать. Скрылся в каком - то дворе, оттуда зашел в оранжерею, но здесь схватил его дворник; пришлось отдать дворнику часы и 5 рублей в виде компенсации за освобождение. Отделавшись от шпиков, Бауман вышел на шоссе и двинулся по направлению к г. Задонску, чтобы на одной из железнодорожных станций сесть на поезд. 11 февраля он явился к ветеринарному врачу Велижеву, жившему в селе Хлебном. Понадеявшись на товарищескую солидарность, Бауман заявил Велижеву, что он - ветер. врач Петров, революционер, и попросил одолжить ему 15 рублей. Но результат получился совершенно неожиданный. Велижев, не долго думая, дал знать сельским властям, «бунтовщик Петров» был арестован и отправлен в тюрьму.

Узнав, что в их руки попалась такая важная птица, как Бауман, - жандармы ликовали. Они отправили его в Киевскую тюрьму («Лукьяновку»), где находилось еще 9 видных «искровцев». Царские власти мечтали устроить большой процесс. Но их ожидания оказались обманутыми: в ночь на 18 августа 1902 г. все 10 «искровцев», а также 1 эсер - бежали. Побег был организован блестяще. Двух сторожей напоили водкой, в которой был растворен хлоралгидрат: один заснул, другой очумел. Третьего сторожа напоить не удалось (он одолел только полстакана этой гадости); тогда на него напали, отняли ружье, связали, рот заткнули платком. По веревочной лестнице беглецы перебрались один за другим через наружную стену тюрьмы. Бауман после побега несколько дней отсиживался на квартире знакомого адвоката - сочувствующего, пока жандармы рыскали по всему городу в поисках беглецов.

И наделал же переполох этот знаменитый побег. Шутка сказать, из хорошо охраняемой тюрьмы скрылось 11 важных преступников... Через некоторое время, сбрив бороду и одевшись щеголем, Бауман на лихаче отправился на Киевский вокзал, купил билет первого класса до Вильно, - и уехал. Кто посмел бы тронуть барина, да еще немца по виду? Кто мог догадаться, что это - политик, беглый арестант..

И вот, он снова за границей, снова на партийной работе. В качестве делегата Московской организации он участвует во II съезде РСДР Партии (летом 1903 г.). На съезде, как известно, партия раскололась на меньшевиков и большевиков. Бауман безоговорочно примкнул к последним, стал на сторону Владимира Ильича. В нем не было и следа душевной расхлябанности, не было никаких интеллигентских «настроений». Колебания, соглашательские тенденции были ему органически чужды.

Центральный Комитет партии дал Бауману весьма ответственное поручение: поехать в Москву в качестве «агента ЦК» и наладить там парт. работу. Очутившись в Москве, Бауман вошел в состав Московского Комитета РСДР Партии, организовал подпольную типографию, расширяя связи с рабочими. Но однажды (19 июня 1904 г.) дача, где жил Бауман (в Петровском парке) была оцеплена со всех сторон полицией, - и Николай Эрнестович очутился надолго в Таганской тюрьме. Шли месяцы. В то время, как некоторые из привлеченных вместе с ним были освобождены, дело Баумана пересылалось из одной инстанции в другую, а Бауман продолжал сидеть. Знали жандармы, что поймали «красного зверя» и боялись выпустить его из клетки...

Кончился 1904 г., на всю Россию раздалось эхо выстрелов 9 января... Начиналась революция, а Бауман все сидел.

Наконец, 8 октября 1905 г. Баумана освободили под залог - до слушания дела.

По освобождении он сразу не вступил в руководящую работу, желая ознакомиться после долгого тюремного заключения с изменившимися обстановкой и условиями партийной работы. А изменилось многое с тех пор, как засел в Таганку: тогда подпольщику приходилось иметь дело с конспиративными кружками, группами и в лучшем случае - с «массовками» где нибудь в лесу, а теперь всеобщая политическая забастовка, в которой участвовали миллионы рабочих, охватила страну. Не взяв на себя никакой официальной работы, Бауман посещал все заседания Московского Комитета партии, высказывал свое мнение по разным вопросам. Настроен он был, как всегда, жизнерадостно. Товарищи смотрели на него, как на человека, который не сегодня - завтра «себя покажет».

17 октября коронованный изверг Николай II был вынужден, желая утихомирить революционные массы, издать знаменитый манифест, провозглашавший «дарование» конституции, свободу печати, собраний, совести, союзов, неприкосновенность личности и т. п. Началось ликование...

Днем 18 октября двинулись по направлению к Таганской тюрьме колонны демонстрантов - рабочих. Они шли освобождать томившихся в тюрьме борцов за свободу. Когда демонстранты вышли на Немецкую (ныне Баумановскую) улицу, у фабрики Дюфурмантеля, находившейся поблизости, стояла толпа рабочих. «Дядя Коля» (так звали иногда Баумана), бывший во главе демонстрации, не вытерпел, заговорило сердце революционера. С развевающимся красным знаменем в руках, он сел на извозчика с тем, чтобы подъехать к группе рабочих и присоединить их к демонстрации. Но только успел он отъехать, как вдруг к извозчику подбежал какой - то человек (это был Михалин, хожалый, т. - е. фабричный надсмотрщик) и ударил Баумана в висок палкой (газовой трубой) Подбежавший мясник Буданов ударил Баумана ножнами (куда мясники вкладывают ножи). Убийцы моментально скрылись.

Изуродованный труп убитого черносотенцами Баумана был перенесен в актовый зал Технического училища, где тело его было выставлено до самых похорон. Гибель революционера, происшедшая в первый же день «дарованных свобод», произвела потрясающее впечатление. С этого момента, до погребения все митинги были посвящены Бауману. 13 - 20 октября вся Москва говорила о Баумане.

Похороны Баумана (20 октября) превратились в невиданную, грандиозную демонстрацию. Таких похорон Москва еще не видала.

По улицам двигалась бесконечная человеческая лавина, огромное стройно организованное войско. Бросались в глаза огромные венки, зеленые, с алыми цветами, с пунцовыми лентами. Колыхались большие красные знамена с надписями: «Да здравствует Росс. С. Д. Раб. Партия»... «Земля и воля»...

«Мы требуем Учредительного Собрания»... Впереди каждой толпы шла небольшая боевая дружина, которая должна была защищать процессию от возможных нападений черной сотни. Но царские клевреты так и не осмелились напасть на демонстрацию.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.