Витька мрачно положил на скамейку мятый трешник, а Пашка — тусклый металлический рубль.

— Давай, Николай! — Так они меня никогда не называли.

— Топай, — неестественно улыбнулся Пашка. — Только смотри не зарывайся...

— Да, да, — забормотал Витька. — Там, в ресторанах, знаешь как дерут!

— Вы что? — оторопел я. — Какой ресторан? Чего вы ко мне привязались? У нее недостача... двадцать рублей. Под суд могут отдать! Совершенно свободно!

— Недостача! — обрадовался Витька.

— А... под суд! — повеселел Пашка.

Они и впрямь вначале подумали, что у меня с Наташкой свидание.

Но тут они снова помрачнели. Деньги достать — всегда проблема. И еще такие! Мы сидели и молчали. Старик Степаныч кряхтел за оградой, а кобель гремел цепью и зевал на всю улицу.

Утром я вышел во двор. Тишина, как в лесу. Витька уже смылся на речку, Пашка — на завод, Степаныч — на базар, а Наташка ушла в «Грампластинки». Целый день я зубрил немецкий — никогда я так усиленно не зубрил. И все смотрел на нижний ящик комода, в который мать положила неделю назад пять рублей на непредвиденные расходы...

Вечером мы подсчитали доходы.

Вчерашние четыре рубля...

Куча мелочи, которую выложил Витька, — двадцать копеек, сорок копеек, девяносто копеек... целых двести копеек, и все по копейке.

— Копилку Сережкину кокнул, — уныло признался Витька. — Будет дело.

Я положил пять рублей и ничего не сказал. А что я мог сказать? Я и так уже сто раз сказал про себя: «В первый и последний раз! В первый и последний раз в жизни!..»

Пашка долго шарил по карманам и вынул десятку. Красную хрустящую десятку. Мы так и уставились на нее, а потом на Пашку. И только сейчас заметили, что на нем не было свитера. Пашка отвел глаза.

— Ну, чего уставились? Иди неси.

Я сгреб деньги и долго ждал на бугре Наташку. А когда она появилась, сказал:

— Здравствуй... Вот, пожалуйста...

— Что? — не поняла она.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.