Покупка катушечного магнитофона сродни покупке недвижимости

Фото: Марк Боярский

Как это было?

Мой весит 23 килограмма – и в ряду настоящих американских и швейцарских монстров он изящен, как будто сидит на диете. Швейцарский Studer A-807, предел мечтаний маньяка винтажных записей, весит от 30 килограммов. А для Webster-Chicago 181-1 лучше выделить малогабаритную комнату.

Фраза «купить новый катушечник в 2010 году» звучала бы как идиотская шутка (последние модели сняты с производства еще в конце 80-х), если бы не удивительные жители постсоветского пространства. Когда я начал охоту за бобинником, меня потряс некий Александр Николаевич – личность героическая. Он работал на Кировском электромашиностроительном заводе имени И. И. Лепсе – здесь выпускались лучшие в СССР магнитофоны «Олимп». Когда Союз развалился, заводу стало совсем плохо. Он умирал. Однажды Александр Николаевич просто взял и вывез с завода все последние «Олимпы». Хранил он их в секретном гараже 20 лет. Все магнитофоны были в идеальном состоянии – в масле, блестящие, в оригинальных коробах. За 20 лет сели только конденсаторы. Я уже связался с мужчиной – звонил ему в ателье «Шанс». В «Шансе» обитают одержимые винтажной техникой люди. К моему ужасу, «Олимпы» в состоянии mint, то есть в свежем, свежайшем состоянии, они продают только своим друзьям-коллекционерам. Я не прошел фейсконтроль. В порядке исключения мне был предложен аппарат, который даже по словам продавца слегка «глючил». То есть при включении режима «стоп» ведущий двигатель работает, счетчик при прокрутке правого ролика работает, но левый подкатушечник вовсю крутится по часовой стрелке. А правый – стоит. Зачем мне такой беспокойный режим «стоп»? После месяца бесплодных переговоров с Кировом, Орлом мне улыбнулась удача в Республике Марий Эл. Пару лет назад здесь был обнаружен склад новых катушечников завода ВЭМЗ. Жители улицы Фрунзе предложили явиться за магнитофоном лично. Но все же после переписки с таинственными людьми и оплаты счета в размере жалких 3600 рублей посылка весом в 28 килограммов двинулась в Москву.

Зачем?

Катушечный магнитофон – это не бессмысленные MP3 или даже flac-файлы, которых не видишь. И это не кассетник, прикидывающийся магнитофоном. Это абсолютный секс аналогового воспроизведения. Это 6-часовой оргазм непрерывного потока голосов в две стороны реверсного шкафа. Чем было бы «Криминальное чтиво» Тарантино без этого гроба? А «Разговор» Копполы – про лысеющего гения прослушки Гарри Коула? Или «Жизнь других» про контрразведчика Штази? Меня гипнотизируют медленно крутящиеся бобины в начале фильма. Катушечный магнитофон – это визуализация звука.

А еще это мой персональный медиум. Вечер. Лента струится, как змея. Оцифровываю выступление Александра Керенского на эмигрантской конференции в Мюнхене. Ты слышишь не только его слова, но и дыхание. Здесь он закашлялся, а на 50-й секунде вдруг замолчал – на три секунды. В твои уши вливается акустика зала. Кто-то уронил ручку, скрип стула, вот и ветер распахнул окно. Я вырезаю все куски «молчания» – склеиваю их в программе WaveLab в один файл. Снова слушаю. Духи умерших, как шуршащие в сухих листьях ящерицы, начинают свой осторожный путь по столу. Они прячутся по углам комнаты. Они и сейчас со мной.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.