Молодая фабрика

- А до революции в цехе на этих местах, не переводясь, водка стояла, - говорит Сенька. - Наш брат, подросток, с подзатыльника и побоев то - и - дело в монопольку рыскал. А с пьянством - и увечье, и мордобой слепо по цеху властвовали. Нонче, видишь сам, какие у нас порядки. Чистота и организованность, как в аптеке.

Рядом - четверо в парусиновых одеждах, с пешнями в руках, передвигали стопудовую чугунную плиту, бодро приухивая.

Казалось, хрустели мышцы и спины от больших усилий. Они ладили раму для будущего нового станка.

В это время Сенька вертанул за какую - то ручку. Перед нашими носами заметался огненный сноп искр, страшный и длинный, как от кометы. Это небольшой черный камень с поросячьим визгом отшлифовывал широкую полосу железа; и с любовью, вниманием и вдумчивостью Сенька объяснял мне подробности всего процесса шлифовки.

Наконец, рабочие дотащили плиту, и двое из них большими молотами забухали по огромному зубилу в клещах остальных двоих.

И раздирающий уши рев, казалось, пронзал насквозь, забивая ухарские выкрики молотобойцев.

В цехе организованная, тщательно поддерживаемая чистота. Две работницы - Груша и Дуняша - то - и - дело ходят с корзинами и ящиками, подбирая металлический мусор стружек. Кампания за культуру цехового рабочего быта уже принесла существенные результаты. Чистота, сугубо внимательное отношение к труду и беспощадная борьба с прогулами, проволочкой, бесцельным шатанием - вопросы волнующие каждого рабочего.

У окна, по всей линии стены, за станками девушки.

Кривоногий Сенька, - я сейчас только разглядел это, - поволок меня к ним, через скользящие ремни станка - автомата, выполняющего без всякого наблюдения очень сложные механические работы из тридцати восьми различных процессов.

- Недавно установлен, - кричит мне сзади Сенька. - Вроде эксперимента для рационализации. И, действительно, машина хитрая, словно у нее семьдесят рук и сорок одна голова: все во - время успевает, улаживает. С других заводов глазеть приходили, и тоже дивились.

Девушки все, как одна. Они похожи друг на друга своими движениями, позами, сосредоточенностью. Ростом тоже почти одинаковы - груди над самыми станковыми рамами.

- Не мешайте, сейчас заряжать стану, - говорит Катя от своего станка.

Она переводит ремень рычагом с рабочего шкива на холостой и чудесным, легким движением отвертывает гайку на барабане. Счистив винтообразную стружку из желобка, смазав части движения и обтерев параллели, Катя вложила в центр барабана длинный медный прут, и снова плавно переводит рычаг «на работу».

- Теперь опять час десять минут проработаю до следующей зарядки.

Шура механически говорит, отпихиваясь и улыбаясь:

- Если с одной стороны у станка стоять все время, так косоплечей станешь. Мы и меняемся с подругами. Они теперь работают с левой руки, а мы с правой.

Она мерно нажимает правой рукой на ручку, управляющую резцом, левой искусно регулирует длину сточки. Следующие - Маруся, Клавдия, Анюта - тоже за револьверными станками.

Лица их ясно видны в густой пелене теплых железных опилок. Они стоят, пылая ярким пламенем платков. Стройная слаженность их движений наполнена особенной, заводской радостью организованной работы.

И по всему цеху - все молодежь, за станками: - строгающими, пилящими и шлифующими железо. Станки крутятся и машут, как на взгорьях ветрянки, иные кланяются, словно пильщики, на козлах, другие прискакивают, как кузнецы; тарахтят, визжат, трепыхаются и отмахивают неисчислимые тысячи поклонов каждому рабочему дню.

- Это большое завоевание, - указывает Сенька на девушек у станков. - Раньше участь ихнего брата была, значит, - полы мести, да углы скрести. До станков - ни - ни! Не допускались. А теперь нам, мужчинам, серьезная конкуренция с их стороны выходит. Чуть прогул, похмелок, неповоротливость, - глядишь, они уж свою кандидатуру на то место.