Математика энтузиазма

В 9.30 утра поломалось дышло. Остановка свыше полутора часов. До прибытия нового дышла уголь проталкивали ударные группы вручную по рештакам.

ПАМЯТКА. 1. Завести запасные части и конвейеру и врубовой. Срок до 25-го. Список частей составить с Воронкиным.

2. Выяснить причины поломки.

3. Организовать разъяснение о предупреждении поломок.

4. Не допускать перегруза конвейера.

Была это одна из первых встреч Федора с неполадкой. Ставил он за ней точку. Знал: с поломками можно бороться. Могут и должны быть они списаны со счетов жизни участка «Толстый первый восток».

Каждый день шахта давала 85 - 90% жесткого промфинплана. Но борьба за цикл шла все дальше и дальше, и на «Толстом» начали давать 100-110-120% этого же жесткого плана.

Текли люди.

Кто-то в рабочих лавках «Углекопа» вредительски оголил полки. Не было мыла. Срывалось снабжение. Были дни, когда люди из шахты изо дня в день не получали положенной им нормы. Ругались. Скандалили. Уходили.

Откуда-то из казарм ползли слухи - один нелепее другого. Головотяпство вооружало фактами кулацкую агитацию. Тянулись руки к шахтным механизмам - главнейшему участку шахты. Кто-то подбросил в мотор болт. Мотор сгорел. Расплавлены подшипники «по неизвестной причине». Поломки. Обрыв каната. И во всех этих «неполадках» не только дань некультурности, неуменью работать, в них огромная доля реализованной классовой ненависти раскулаченных «середнячков», принятых на шахту из-за катастрофической нехватки рабочих.

Удивительные вещи отмечают кривые. Две из них, показывающие выполнение программы и выход на работу, казалось, должны падать одинаково. Но были дни, когда шахта выполняла план, а кривая выхода опускалась вниз. И, наоборот: в дни почти полного благополучия с выходами кривая добычи стремительно падала.

Значит дело не только в количестве.

Был месяц июнь. Уехал артельщик, ведущий бурение в нулевых штреках. Нет людей.

В бога, мать, отца, сына, крест божий ругался старый шахтер Семяников. Буры у «рачков» (окрещен издавна так ручной бурильный станок системы «Ранет») крошились, словно стеклянные. Не поддается порода. Решил бросить участок Семяников, взять расчет.

В нарядной его долго расспрашивали оба техника. Доказывали, что он неправ. Рассказывали - надо найти в порядке прослоек и по нему гнать буры. Договорились - если даст «продвижение», переведут его в старший разряд и отличат на красной доске.

Сейчас Семяникова зовут на участке «сумасшедшим». Дал он на крепкой перевальной породе невиданный ход вперед. 34 метра в месяц. В хорошие дни, на хороших харчах, при хороших людях и 25 считали победной нормой.

К каждому нужен особый подход.

Гнал штрек Герасименко. Жил он на поселке в старом заброшенном сарае. Долго просил квартиры - оттягивали. Решил уйти. Ему, старому квалифицированному крепильщику, все двери открыты. Уже давно звали его на соседнюю шахту. Тогда участковый Синенко пришел к управляющему. Тот немедленно отдал приказ. Герасименко получил квартиру - их десятки были заняты на поселке чуждыми людьми.

И штреки шли... Они казались коридорами какой-то образцовой выставочной шахты. Даже грязь, и ту вывели!

Приходил на участок Зайцев - главный инженер. Знал он шахту, как свой палисадничек. Звали рабочие Зайцева «жилой». В нарядной техник настороженно следил глазами за извилистым путем его от стола к столу. Остановится - быть беде. Крутил людей. Знал слова крепкие, как порода в перевалах. Право на них давал многолетний командирский стаж по углю и партбилет, заслуженный преданностью революции.