Столица поднятой алтайской целины город Рубцовск за послевоенные годы превратился в крупный промышленный и культурный центр.

Но мало кто замечал, что в последнее время Рубцовск стал еще и центром деятельности... секты «носителей слова божьего», или, как они сами называли себя, «истинно православных христиан». Возглавляли эту секту два «брата во Христе» - Федор Царегородцев и Александр Коршиков, по прозвищу «святой Сашка».

За плечами каждого из них была, мягко говоря, весьма пестрая жизнь. Старший по возрасту, Ф. Царегородцев, - сын раскулаченного деревенского мироеда. Ни на миг не затухала в нем злоба на советскую власть, вступить в колхоз он наотрез отказался. А когда пришло время идти на военную службу, Царегородцев скрылся и почти десять лет бродяжничал по Горьковской области. В годы Отечественной войны он странствовал, нарядившись для конспирации в женскую одежду. Во время своих «путешествий» он и познакомился с участниками церковно - монархического подполья, которые подкрепили его «духовной пищей» - антисоветскими книжонками.

Младший «отец», А. Коршиков, на производстве работал весьма недолго, а затем, решив зажить легкой жизнью, объявил себя «истинно православным» и примкнул к сектантам.

Эти «святые отцы» встретились в Рубцовске, быстро спелись и стали верховодить в небольшой группе верующих. В том, чем они занимались, было очень мало религии, но зато много антисоветской пропаганды, изуверства и садизма. В конце концов Царегородцев и Коршиков сели на скамью подсудимых.

Двери зала местного железнодорожного клуба, где проходил суд, были открыты для каждого. И теперь многочисленные труженики целинного края воочию смогли убедиться, что же на самом деле представляет собой эта «истинно православная вера», чем занимались ее проповедники - так называемые «сеятели слова божьего»...

- Чем вы занимались? На какие средства существовали? - спросили на суде Коршикова.

- Я христианин истинно православной веры, трудился на ниве божьей, молился богу за себя и за других, - отвечал тот, степенно расправляя густую, окладистую бороду.

- Почему вы не занимаетесь общественно полезным трудом?

- Потому что я не желаю участвовать в строительстве коммунизма. Мы, истинно православные христиане, признаем законной только власть помазанника божьего царя Николая Романова...

Гул возмущения, прокатившийся по залу, заставил втянуть головы в плечи и подсудимых и их подпевал.

Шаг за шагом стал разоблачать суд темную историю «истинно православных».

Накануне последней Всесоюзной переписи населения в доме Царегородцева они провели «инструктивное совещание». Речь держал «святой Сашка»:

- Завтра будут записывать людей в коммуну... Перво - наперво надо перекрестить счетчика еще в дверях, ибо это слуга дьявола. Отвечайте так: мы записаны в книгу жизни при крещении, господь бог вычеркнет нас из этой книги в день нашей смерти. Больше переписываться не будем. И на выборы не ходите, потому что, как говорил пророк Исайя, «мерзость тот, кто избирает вас»...

Так запугивали они верующих.

«Святые отцы» слепо ненавидели все советское. Они даже разорвали все свои документы: «на них печать антихриста»... Однажды на квартиру Царегородцева зашла сектантка со своим сыном - школьником. «Отец Федор» заметил у мальчика авторучку со звездочкой на колпачке.

- Носить звезду - тяжкий грех! - пригрозил он и сам стал бруском стачивать ее...

Приехав в Рубцовск, Федор Царегородцев поселился в доме Анастасии Комардиной. Комарди - на незадолго перед этим осталась вдовой с двумя девочками на руках. Вскоре Царегородцев стал мужем Анастасии и первым делом сорвал со своей падчерицы Тани пионерский галстук. Он отключил от дома радио - «тень сатаны». На Таню надели крестик. Каждое утро, часов в шесть, отчим поднимал девочку с постели и ставил на колени: «Молись!» Два часа непрерывных молитв утром, до ухода в школу, и два часа вечером. Девочку без конца заставляли поститься: кормили только одной картошкой. Веру в Иисуса Христа отчим вколачивал в нее кулаками, ремнем и веревкой. Однажды подружка Тани пригласила ее к себе домой посмотреть фильм по телевизору. Царегородцев отыскал падчерицу, приволок домой и избил... А мать Тани во всем соглашалась с изувером.

- Царегородцев бил меня очень часто, - рассказала на суде Таня. - Он говорил, что бьет потому, что желает мне добра. Однажды я опаздывала в школу и не успела заправить кровать. Вернувшись, я сказала ему: «Папа, в школе есть печенье, дай мне немного денег». Он мне ответил: «Я вот приготовил тебе печенье!» Взял ремень и стал меня бить... Бил долго. Отдыхал раза три... Как - то ему показалось, что я плохо вымыла вилки и ложки. Вывел он меня в сенцы - и веревкой по спине... А всяких пинков и щелчков я от него получила очень много... Мама не обращала на меня никакого внимания, говорила, что я для нее ничего не стою... Я окончила седьмой класс. Царегородцев сказал мне, что я больше учиться не буду. Книг для восьмого класса у меня нет, и они мне их не купят...

«Брат во Христе» Царегородцев, не моргнув глазом, подтвердил все это суду:

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.