Мальчишки из подворотни

— А, чего там... В клубе ихнем дадут, небось, поиграться на пару часов... Несерьезно...

— Нет, мы собирались передать киногруппе — пусть сама распоряжается, — возразил Гуренко.

Светловолосый с нарочитой небрежностью процедил:

— Ладно, зайдем как-нибудь, поглядим...

Этого парня звали Женя Камышев. Впоследствии он не только возглавил киногруппу, но и стал полноправным членом совета. Дружок Дима Смирнов — теперь главный оператор. Кто знает, что поразило этих ребят больше всего в новом клубе? Может быть, киноаппарат, отданный им в полное распоряжение? Может быть, отсутствие назойливой опеки? А может быть, огонь созидательных идей, которыми горел совет, коснулся и их душ? Во всяком случае, очень скоро Женя и Дима притащили в клуб нескольких корешей со своего двора, а другие пришли просто глаза попилить, в чем дело, на что люди могут сменить игру в карты и ежевечерние «прошвыривания» по проспекту.

Женя — теперь уже главный режиссер, — собрав киносъемочную группу, объяснял им «сверхзадачу»:

— Будем снимать картину «Страшный сон».

Снимали за городом, на лоне природы.

Индейцы в коротких юбочках из нарезанной бумаги лихо резались в «очко» у костра. (Знакомая картина! Живые образы!) Сам Женя, игравший белого человека, бежал, падал, неслышно кричал что-то...

Снимал Дима Смирнов.

В артисты пошли опять «ребята с нашей улицы». Длинный, тонкий и гибкий Андрей Финников — «дворовый Филиппов» и, конечно, «работает под него». Он пластичен, лицо выразительно, в игре много мальчишески свежего юмора. Андрей работает в Краснопромавтобазе слесарем-сборщиком, учится в вечерней школе. Он ироничен, самолюбив, остер на язык, любит шутку.

Есть два артиста-двойника — братья Гринины, Толя и Коля. Это тоже рабочие ребята. Толя — токарь, Коля — резчик на комбайновом заводе. Саня Коробкин учится в монтажном техникуме, Женя Варшавер слесарит на телевизорном заводе.

Сначала увлечение съемками было лихорадочным. Это было как новое, редкое развлечение. Фильмы снимали за несколько дней. Тут же обрабатывали, сушили и склеивали пленку, тут же несли в клуб и крутили — сначала нормально, а потом наоборот. Женя с Димой забыли все на свете, кроме кино, кино, кино. Они познакомились с оператором местного телевидения, начали рассуждать о планах и ракурсах, мечтали о пленке, как ни о чем не мечтали. Теперь вся жизнь была тут, в творчестве. Снимали сначала пародии на «боевики», излюбленные ребятами погони, драки. То, чему они раньше придавали столько серьезного смысла, теперь спародированное ими же иногда довольно зло, утрачивало былую притягательность под их собственной насмешкой.

В то же время Валера Гуренко набирал отряд дзержинцев. Он собирал для начала «особый отряд» высокой надежности из восьми человек, дело чести его — узнать о каждом новом кандидате в отряд все. К отряду дзержинцев — оперативному комсомольскому отряду клуба — особые, повышенные требования. Дзержинцев набирают в школах района медленно, вдумчиво. Сюда должны войти только ребята, которые не способны «наколбасить» во время рейда по улице: воспользоваться положением, свести счеты с недругом, ударить кого-то, оскорбить.

Для дзержинцев запроектирована форма — голубые рубашки со звездочками на груди или рукавах. Денег пока, правда, на это нет. Но ведь девиз клуба — «Через невозможное — вперед!». Сейчас киногруппа учится, а отряд дзержинцев формируется. Первые юнкоры под началом Тамары Шапиро пишут свои первые заметки о делах двора. Потом и камера и перо пригодятся в рейдах — против «код-ларей», против безнадзорности.

Влияние совета очень существенно, но проявляется абсолютно незаметно и естественно. Ребята стараются найти и твердо держать «главную линию», доверяя формы осуществления самим ребятам.

Заседает, допустим, киноклуб. Идет просмотр. Женя говорит о том, как они с Димой пытались заснять «живые картины» двора — небольшую драку, например, А драчуны заметили и бросились на него. Возникает спор о документальном кино. Люди работают. А в это время в комнату вваливается сильно подвыпивший парень и тоже пытается «поучаствовать» по-своему. Тогда один из заседающих объявляет перерыв, и на повестку дня встает вопрос «о свинстве». Суд короток и довольно жесток. Пьяного верзилу слегка выпороли. Между прочим, он не обиделся и снова пришел — только трезвый и стал работать всерьез.

Володя прокомментировал этот маленький эпизод так: «Когда идея овладевает массами, она становится материальной силой».

А идея действительно овладевает. За эту идею многие бывшие «кодлари» уже прут на рожон.

Валеру Гуренко одна хулиганская компания обещала «научить жить». Тогда братишки Гринины вышли на сцену и сказали, что «Валера — это человек для людей» и пусть все знают их хорошее отношение к клубу и Гуренко лично. А братишек на улице знают давно — прежде чем с ними в драку лезть, подумать надо... (Потом братишки уехали в Казахстан, и старший Гринин стал там комсоргом бригады, пишет в клуб.)