2 апреля за шахматный столик на сцене Московского театра эстрады сядут Тигран Петросян и Борис Спасский. Кто из них победит в утомительном двухмесячном сражении? Все шахматные знатоки мира изощряются сейчас в предсказаниях, сравнивают шансы, ищут доказательств неизбежного торжества того или иного противника. Но кому дано это знать?

Попробуем отыскать историческую параллель, может быть, она нам поможет.

Искусный вратарь автоматически занимает позицию, наиболее выгодную для принятия мяча. Данное природой и развитое практикой, чувство мяча помогает вратарю отражать удар в наиболее выгодной для себя обстановке.

А разве не то же самое наблюдаем мы у боксеров, фехтовальщиков? Способность заранее чувствовать опасность, предупредить ее задолго до того, как она станет реальностью, во многом помогает и в шахматном бою.

Шахматисты в той или иной мере наделены чувством опасности, хотя встречаются и такие, у которых оно находится, так сказать, в эмбриональном состоянии. Признаюсь, что к их числу в первую очередь следует отнести автора этих строк. Сколько партий было мною проиграно из-за слепой беззаботности! Бывало, довольный и улыбающийся, расхаживаю я по сцене, а на доске уже готовится смертельный удар.

— У Котова абсолютно отсутствует чувство опасности, — сказал как-то Михаил Ботвинник, а уж он-то, как никто, знает шахматистов.

В одном, из ответственных матчей капитан нашей команды по моей просьбе, когда я прогуливался по сцене, повторял:

— Твоя позиция безнадежна. Все гроссмейстеры говорят: безнадежна.

В этот момент у меня была лишняя пешка, но такая профилактика была весьма полезной.

История шахмат знает и людей «с другого полюса», у которых чувство опасности развито в значительной степени. Общепризнанные лидеры в этой области — Хосе Капабланка и Тигран Петросян. Эти два корифея предвидели опасность еще тогда, когда другой на их месте и не шелохнулся бы. Капабланка умел распознавать самые незаметные угрозы, предупреждал инициативу противника в самом ее зародыше. Упрощая позицию, он сводил на нет острый бой. Скольких самых талантливых шахматистов «обезоружил» Капабланка, вовремя распознавший замыслы врага и принявший самые радикальные меры!

Как же обыграть такого противника? Как отнять шахматную корону у виртуоза, умеющего предупредить комбинационные осложнения задолго до их возникновения? Бросаться в рукопашный бой? Рисковать? Жертвовать? Долгие годы провел в раздумьях конкурент Капабланки Александр Алехин, отыскивая наиболее верный путь победить «непобедимого».

Одной бессонной ночью пришло счастливое решение. «Никаких осложнений, — сформулировал свою задачу Алехин. — Нужно бить Капабланку его же оружием. Вы хотите меняться, жаждете упрощений, пожалуйста, сеньор Капабланка! Но не надейтесь обыграть меня в позициях, требующих техники, я сам в совершенстве ее изучил».

Техника против техники, упрощения в ответ на упрощения. Не бояться ничьих, в то же время держать наготове свое испытанное оружие: жертвы, тактические удары, осложнения. Когда в разменной тактике Капабланки обнаруживается малейшая брешь, применяется энергичная атака, обоснованная, точно рассчитанная, ни в коем случае не безрассудная.

С помощью такой тактики Алехин и победил Капабланку. Тридцать четыре партии потребовалось для того, чтобы выявился перевес русского шахматиста. Алехин не возражал против серий ничьих, но чаще всего серия обрывалась его выигрышем. Потом опять серия ничьих и... новая победа Алехина. Гигантский матч, самый длинный и утомительный за всю историю шахмат. Но какую бурю восторга вызвала победа творца над техником, художника над рационалистом!

После того, как мы разобрали тактику матча Алехин — Капабланка, будет легче предсказать возможный ход борьбы Петросяна со Спасским. Ибо если Петросян до мелочей напоминает легендарного кубинца, то у Спасского очень много от Алехина.

В партиях нынешнего чемпиона мира редко можно увидеть эффектную комбинацию, хотя и у него случаются жертвы, даже ферзей. Чаще всего эти жертвы точно рассчитаны, как говорят шахматисты, «до конца» и не являются плодом интуиции.

Дарование Тиграна исключительно. Достаточно посмотреть, с какой быстротой он оценивает позицию, как уверенно находит нужный путь к победе, чтобы понять всю широту отпущенного ему природой таланта. А если вы послушаете его рассказ обо всех виденных им за доской возможностях, повторите все варианты, которые Петросян рассчитывает за пять часов игры, то поймете, что перед вами если не кибернетическая машина, то нечто подобное ей. Тигран говорит, что только Михаил Таль на несколько секунд быстрее его находит нужный ход и считает варианты, а это высокий комплимент самому себе.

Петросян — воплощение современной высшей шахматной техники, ушедшей далеко вперед по сравнению с техникой Капабланки. В пресс-бюро матча Петросян — Ботвинник в 1963 году мы не раз слушали оценку Петросяна: «Эта позиция выигрышная для белых» — и удивлялись, так как на доске стояла теоретически ничейная позиция того или другого известного дебюта. А для будущего чемпиона мира в этот момент все было ясно — так велико его мастерство реализации самого незаметного преимущества.

Стиль игры Петросяна встречает немало критических замечаний. «Скучно так играть, то ли дело Таль!» Тигран привык к этой оценке и отвечает спокойно: «Одному нравится музыка джазовая, другой предпочитает симфоническую. Я в шахматах — сторонник симфонии».

В рассуждениях, замыслах Тиграна нет фантастических выдумок, все подчиняется трезвому расчету. Получив от природы способность ясно, реалистически оценивать действительность, Петросян имел и учителей, также предпочитавших чистое, ровное поле запутанным джунглям. В Тбилисском Дворце пионеров, где прошла шахматная молодость будущего чемпиона, мастера Виктор Гоглидзе и Арчил Эбралидзе искренне поклонялись шахматной технике и прививали веру в нее своим воспитанникам. Итогом такого дружного взаимодействия природы и учебы явился высокотехничный, ясномыслящий, сугубо рациональный гроссмейстер высшего класса.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.