– Хорошо, что запомнили.
– Запомнишь! – Зотов быстро освоился с новой ролью. – Полтора года в общем режиме план давал, а в личное время Уголовный кодекс изучал. «Мои университеты» читали?
– Веселый вы человек, – заметил я.
– Так ведь в песне как поется? «Не надо печалиться – вся жизнь впереди», – оживился он. – Я, гражданин следователь, как рассудил: сам признаюсь – суд учтет. Часы, – Зотов кивнул на стол, – много не стоят, сто рублей им красная цена. Явка с повинной – вещь серьезная, по нашим советским законам обязаны учесть. В итоге мелкое хищение. Ерунда. Разве что характеристику с завода отрицательную могут дать, так ведь я раскаяние и чистосердечное признание подброшу. Ставку на них сделаю. Пусть правосудие разбирается, взвешивает на своих весах. Авось не обвесит.
– Так-то оно так, если признание полное и правдивое, – вставил я.
– Не сомневайтесь, гражданин следователь, – заверил Зотов. – Все как на духу выложу. Мне теперь стесняться ни к чему. – Он закинул ногу за ногу. – Развитие событий, значит, такое. Выпили мы с ребятами в общежитии, прямо в красном уголке. Вы пишите, я и номер общаги скажу, чтобы суду легче частное определение выносить. Значит, употребляли мы спиртные напитки, отъезд мой обмывали, я через час-другой уезжать собирался. Оприходовали три бутылки водки и пошли проветриться. Красино – поселок маленький, улиц – раз, два и обчелся. Как я умудрился заблудиться – ума не приложу. Видно, алкоголь этот, будь он проклят, виноват. Товарищей своих, то есть собутыльников, растерял. Иду один, столбы телеграфные считаю, вдруг вижу – светится. Магазин не магазин, ларек вроде. А на витрине часы. – Зотов снова показал пальцем на стол. – Они самые. Стоят себе, блестят, прямо как золотые, загляденье да и только. И тут меня по пьяному делу качнуло и об витрину стукнуло что есть силы. Стекло не железное, сами понимаете, разбилось. Вокруг никого. Соблазн большой. Руки, я вам скажу, прямо сами ухватили этих амурчиков, я и опомниться не успел – чувствую, бегу что есть мочи. Гляжу, наперерез кто-то кинулся. Дружинник, наверное. Да я повыше оказался, ноги у меня подлиннее. Убежал. Вещички у меня с собой были, командировочное отмечено, дел в Красине никаких. Сел на попутку и скрылся с места преступления.
Хитрые, глубоко посаженные глаза-буравчики так и сверлили меня. Зотов старался угадать, верю ему или нет. Отсюда и ернический тон и нога на ногу. Конечно, в любой момент я мог оборвать его циничную браваду, но по ряду соображений, которые в совокупности принято называть тактикой допроса, не делал этого. Пусть выговорится.
– Потом, как водится, начались угрызения совести. – Зотов вдохновенно заиграл раскаяние. – На амуров этих с трубами смотреть не мог, чуть не выбросил. Поверите, гражданин следователь, ночами не спал, сновидения всякие мерещатся. Гляну на мать-старушку, сердце кровью обливается. Иду на работу – вокруг честные граждане, едут в троллейбусах, автобусах...
– ...трамваях, – подсказал я.
– Ив трамваях, гражданин следователь, – невозмутимо подтвердил он.
– Я запишу это в протокол, не беспокойтесь, – пообещал я. – А кому вы часы продали?
– Обижаете, гражданин следователь. – Зотов проникновенно посмотрел мне в глаза. – Не знаю, правда, от кого они к вам попали... – Последовала секундная заминка, в течение которой он ждал ответа и закончил, не дождавшись: – Но я их попросту потерял. Вез на почту, чтобы в милицию посылкой отослать, без указания обратного адреса, конечно, и забыл в такси.
– Это тоже в протокол записать? – спросил я. – Мне нетрудно.
Пора было вернуть его из мира фантастики на твердую почву реальности.
– В каком смысле? – поинтересовался Зотов.
– В том самом, что от вашего чистосердечного признания ничего не останется.
– Это в каком смысле? – повторил Зотов.
– В том, что мы знаем о вас гораздо больше, чем вы представляете.
– Например? – спросил он и подозрительно уставился на меня.
– Вспомните Щелканова, своего одноклассника. Вспомните, как избили его восемь лет назад.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.