- У них нет ни на грош гордости, - мрачно заметил Мак.

- Вообразите себе, - сказал первый соотечественник, - вообразите, что было бы, если бы вы сказали об этом американцу!

Мак изо всех сил хватил кулаком по столу.

- Американская женщина - да хранит ее бог! - воскликнул он.

- Если бы кто в моем присутствии позволил себе порочить честное имя американской женщины, я просто убил бы того на месте!

Он сверкнул вокруг глазами, и так как никто из нас не посмел порочить репутацию женского пола великой республики, то он продолжал:

- Наша женщина - чистейший идеал, и мы должны таким сохранять его. Я хотел бы услышать хоть одно дурное слово об американской женщине.

Мы пили ром с торжественным видом друзей сэра Галагэда.

- Послушай, Мак, - обратился вдруг второй из моих соотечественников, - ты помнишь тех двух девочек, с которыми мы прошлую зиму так хорошо погуляли в Канзасе.

- Помню ли? - бросил в ответ Мак. - А ты помнишь, как ты после того случая дрожал, что тебе придется иметь дело с доктором?..

- Вовек не забуду!

- Да, - резюмировал первый, - вы можете волочиться за прекрасными сеньоритами сколько вам угодно. Но что касается меня, то мне подавай чистую американочку...

Мак был огромный детина, шести футов ростом, грубое животное, полное сил и задора молодости. Ему было всего двадцать пять лет, но он уже изъездил много мест и испробовал десятки профессий: был артельщиком на железной дороге, надсмотрщиком на хлопковых плантациях в штате Георгия, монтером в шахтах, ковбоем и шерифом в штате Техас. А родители его жили в штате Вермонт. После третьего стакана рому он начал выкладывать перед нами свое прошлое.

- Когда я приехал в Бурлингтон и поступил рабочим на лесопилку, мне было всего шестнадцать лет. Мой брат работал там уже с год, и мы с ним поселились на одной квартире. Он был на четыре года старше меня, здоровенный малый, но слишком уж мягкий... Всегда надоедал мне своими уговорами, чтоб я ни с кем не дрался, и с прочей чепухой. Ни разу сам не ударил меня, даже в ссоре, - жалел меня, как младшего брата.

Ну вот в нашем доме жила одна девушка, за которой брат ухаживал уже долгое время... А у меня, знаете, проклятая натура, - рассмеялся Мак, - и. всегда была такой. Мне захотелось непременно отбить эту девушку у брата. И трудиться долго не пришлось... Но знаете, ребята, что эта чертовка сделала? Однажды, когда брат целовал ее, она и скажи ему:

«А ты целуешься точь - в - точь как Мак!...» - Брат тотчас же бросился отыскивать меня. Его понятие о том, что драться нехорошо, рассеялось, как дым. Да иначе и не может быть с настоящим мужчиной!... Он был так бледен и страшен, что я едва узнал его; глаза его - метали искры, как вулкан.

«Ты чего лезешь к моей девушке», закричал он, подбегая ко мне. Он был очень сильный парень, и на минуту я испугался. Но потом я вспомнил про его мягкотелость, и мне стало - веселее.

- Если ты не можешь удержать свою красотку при себе, - говорю я ему, - то нечего и хорохориться!...

Мы сцепились не на шутку. Он хотел убить меня. А я думал убить его. Глаза мне застлало красным туманом, и я набросился на него, как бешеный, изо всех сил работая кулаками... Видите это ухо? - Мак указал на какой - то обрубок, торчавший на месте уха. - Эта его работа. Но я тоже так саданул его в глаз, что он закрылся навеки. Потом мы уже перестали драться кулаками: мы царапались, душили друг друга, кусали, били ногами в живот. Мне рассказывали, что брат ревел, как разъяренный бык, а я, широко разинув рот, все время кричал не своим голосом... Наконец, мне удалось угодить ему сапогом в самое больное место, и он повалился как бревно.

Мак залпом выпил свой ром. Кто - то приказал подать еще. Мак продолжал:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.