«Не считаете ли вы, что резко выросшее число разводов плюс семьи, которые стоят на грани развода, плюс просто несчастные пары – все это говорит о том, что семья уже исчерпала свои возможности?»

Эта записка (а похожие попадаются очень часто) пришла ко мне на вечере-диспуте в Доме культуры МГУ, и ее настроение рождено, наверное, нарастающими личными бедами. Каждый год у нас играют 2,6 – 2,8 миллиона свадеб. Но каждый год происходит и 900 – 950 тысяч разводов. Много в стране одиноких людей – каждый четвертый-пятый. Много и неполных, материнских семей, где мать одна растит ребенка. Много семей, которые разъедают частые ссоры...

Так умирает ли семья? По-моему, умирает один вид семьи, а на смену ему в муках рождается другой. Что же умирает и что рождается?

Часто говорят, что главное предназначение семьи – выращивать детей, и семья нужна прежде всего для этого. Вот такая семья, по-моему, и умирает, ею и недовольны – пусть неосознанно – многие люди.

Что такое семья, в которой центр жизни – дети? Это значит, что все радостное, интересное, счастливое достается только им одним. Родителям же остается все нудное, трудное и неинтересное. Муж и жена в такой семье в основном мама и папа; не живые люди, не личности, а часть себя самих – только родители, только выращиватели детей. Они суживают себя до одной своей роли, да и эту роль часто играют плохо – сводят воспитание к пропитанию. духовные заботы – к кухонно-прачечным. Вся их жизнь проходит в одних заботах и хлопотах, сами же они радостей от семьи почти не получают.

Кое-кто, возможно, скажет: самоотречение тут естественно, все лучшее в семье растет из альтруизма, а свой долг родителям дети отдадут своим детям... Но, по-моему, это противоестественно, ведь эстафета родительского альтруизма и детского эгоизма обкрадывает не только взрослых, она развращает детей, убивает семью.

Эгоизм и альтруизм стоят на сваях неравенства. Только в эгоизме эти сваи возвышают себя над другими, а в альтруизме – других над собой. Лучшие человеческие чувства – любовь, дружба, родительская и детская любовь – растут из другой модели личных отношений.

Все эти чувства являют собой как бы сплав эгоизма с альтруизмом. Они вбирают в себя их лучшие стороны: от эгоизма берут силу заботы о себе, от альтруизма – силу заботы о другом. Возникает как бы эгоальтруизм – отношение к другому как к себе самому, дорожение его чувствами как своими, его интересами как собственными. Таким эгоальтруизмом – тягой к равновесию двух «я» – пропитана вся ткань лучших человеческих чувств. Больше того: эгоальтруизм – это главная основа всей человеческой морали. Ведь человечность, гуманность (точнее, ее эмоциональная сторона) – это и есть отношение к другим людям как к себе, понимание, что чужая боль так же больна им, как тебе твоя, а радость так же дорога, как собственная.

В семейной жизни это, по-моему, самый надежный фундамент хороших отношений. Мы можем не осознавать этого, но тяга к равновесию с другими людьми все глубже пропитывает наше подсознание, все больше движет поступками, чувствами. И чем меньше она насыщается, тем меньше у нас самых человечных, самых глубоких душевных радостей.

«Вещанство» и «служба души»

«Не является ли ослабление семьи – в современном ее виде – объективным и необходимым процессом, который отвечает законам развития общества?» (Из записки на диспуте в ДК города Фрязино, Московская область.)

В семье сшиблись сейчас два встречных течения: слабеют материальные скрепы, которые веками связывали людей, постепенно усиливаются душевные, психологические скрепы, и люди начинают все больше ценить их.

Много веков семья была прежде всего ячейкой для устройства быта. Муж и жена были нужны друг другу больше всего как помощники в устройстве быта и выращивании детей. Людей связывали прежде всего житейские, материальные узы, а душевные оставались на втором плане. Семья была в основном хозяйственной ячейкой, как бы домашней «службой быта».

Такая семья тесна современному человеку, и он рвется из нее, часто не осознавая, чем недоволен, куда рвется... Идет переход – вековой, долгий – от семьи – «службы быта» к семье – «службе души», от семьи для детей к семье для детей и взрослых.

Хозяйственно-психологическая ячейка начинает постепенно превращаться в психологически хозяйственную, душевная жизнь начинает постепенно становиться главным пластом семейной жизни.

Главная основа такой семьи – счастье (или просто хорошие отношения) взрослых. Взрослое счастье куда труднее создать, чем детское, и для судьбы семьи оно «первичнее», краеугольнее. Чем лучше в семье взрослым, тем лучше и детям; чем хуже взрослым, тем хуже и детям: именно на такой цепи зависимостей стоит семья.

Взрослое счастье – главный родитель детского счастья. И «семья для всех» держится на эгоальтруизме, на понимании, что хорошая домашняя жизнь одинаково нужна детям и взрослым.

Впрочем, вместе с переходом к семье для всех сейчас идут и обратные сдвиги. В последнее время появился еще один вид домашней «службы быта» – семья не для детей, а для вещей. У людей из такой семьи ценности вывернуты наизнанку – вещи там дороже хороших отношений. Рождается как бы новое моральное сословие – «вещане». Они бросают самые отборные силы души на обзаведение вещами; возводя их на трон, «вещанство» низводит человека до их прислужника. Такая семья самоубийственна в своей основе. Хорошие отношения в ней обратно пропорциональны власти вещей: чем больше эта власть, тем меньше хороших отношений.

«Вещане» не понимают, почему им плохо – «ведь у нас все есть». «Все» для них – это имущество, а ведь это далеко не все и даже не главное для хорошей жизни. Потому-то среди несчастных семей так много семей именно из этой категории.

«Вещанская» семья – тупиковая ветвь на дереве семьи; это вывихнутая, больная семья, которую вещный дух лишает духа человечности.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.