Никита Аронов о ловцах зверей

Иллюстрация: Елена Шумахер

Заговорили мы тут как-то об охотничьих инстинктах. О том, что в силу исторического развития человечества и неумолимой индустриализации в людях пропадает самый главный древний инстинкт – тяга к выслеживанию добычи. Вся ловля происходит виртуально, на просторах Интернета, порождая в гражданах лень, ожирение и мозоли. Нам это чертовски обидно, поэтому корреспонденты «Смены» были отправлены на поиски последних профессиональных ловцов.

Звериный спецназ

Летняя московская ночь. Огромный город спит тяжелым сном после рабочего дня. Неожиданно на пульт «02» поступает тревожный звонок: «Проникновение лося в Гольяново».

Дежурный по городу отирает пот и тянется к телефону. И вот уже по пустым улицам мчится пучеглазый бортовой уазик, а в темноте кабины хищно поблескивает дуло винтовки…

Это случилось весной 1980 года: три лося среди бела дня проникли на Преображенскую площадь, разлеглись там и отказывались уходить. Московская милиция была бессильна. Первый секретарь Московского городского комитета КПСС, член политбюро Виктор Васильевич Гришин рвал и метал. Эффект от лосей был примерно такой же, как от посадки Матиаса Руста на Красной площади семь лет спустя. Коротко говоря, Гришин решил больше не иметь дела с подмосковной охотоинспекцией и создать в Москве свою специализированную службу по обездвиживанию диких зверей, попавших в город.

Шурупы 28-го калибра

Так родилась на свет Спецслужба Управления лесопаркового хозяйства, элитное подразделение лесхоза. Для нее за валюту покупали иностранное оружие, ее удобной униформе завидовали все московские егеря.

– У нас был камуфляж, а у егерей – форма лесников, черная или даже такая темно-серая, они потом все через нас стали камуфляж доставать, – вспоминает ветеран подразделения Георгий Григорьевич Скворцов.

В распоряжении отряда находились два бортовых уазика модели «Д» и один «козел». Из снаряжения – сети, клетки, носилки, пневматические и огнестрельные винтовки. В ту пору в пределах Москвы была запрещена стрельба из огнестрельного оружия, но милиция смотрела на спецслужбу сквозь пальцы – все-таки эти люди защищали Москву от нашествия лосей. Для бойцов спецслужбы из Америки заказывали специальную винтовку Capture, которая шла в комплекте с набором из 30 видов шприцев для разных животных: от хомяка до слона.

Кроме летающих шприцев были устройства Новичевского с толстыми иглами для введения сухого транквилизатора под ружье 28 калибра – «шурупы», как называли их бойцы. Дело в том, что на морозе шприц может и не сработать – жидкость замерзает в полете, да и некоторые звери настолько толстокожи, что шприцем их не возьмешь. А против «шурупа» даже самый матерый кабан не устоит.

В лучшие времена в Спецслужбе УЛПХ служили 19 человек: четыре водителя, столько же охотоведов, семь егерей, два ветврача, бессменный руководитель Виталий Анатольевич Фельдман и его практически бессменный зам Георгий Григорьевич Скворцов.

Охотовед, водитель и егерь дежурили круглосуточно. На большинство заданий выезжал еще и ветеринар, а на особо ответственные рейды еще кто-нибудь из начальства. Набирали в подразделение молодых ребят с образованием, охотоведов после Тимирязевской академии или Агрономического университета. В водители старались брать опытных охотников. Подготовкой новичков занимался непосредственно Георгий Григорьевич. Сначала объяснял молодым, что к чему, потом их допускали к дневной работе. Георгий Григорьевич либо выезжал с новичками на задания, либо прикреплял к каждому наставника из числа опытных охотоведов.

«Идешь на медведя – готовь костыли, идешь на лося – готовь гроб», – гласит старая охотничья поговорка. В ярости сохатый может пробить копытом медвежий череп. А на лося сотрудники спецслужбы ходили по 4–5 раз на дню. На 80-е как раз пришелся регулярно повторяющийся пик лосиной популяции.

– Однажды приходим с утра на работу, а ни охотоведа, ни водителя нет, – рассказывает Георгий Григорьевич. – В чем дело? Потом охотовед подходит – оказывается, его водитель отпустил домой. Водитель был опытный, он сам еще егерем работал в охотохозяйстве «Динамо». И вот в 10 часов приезжает машина, а в ней два лося лежат – оказывается, водитель один поехал на вызов. Мы ему, конечно, навтыкали от души. А он в ответ: «Ну я же справился».

Как у любой спецслужбы, бывали здесь и конфликты с милицией.

– Однажды мы у милиционеров из-под носа увезли лосей, – вспоминает ветеран. – На МКАД в районе ТЭЦ22 есть отделение ГАИ, занимающееся обслуживанием всей кольцевой. И они привыкли лосей, которые к ним забегают, периодически себе забирать на мясо. И вот мы приезжаем, а милиционеры подогнали грузовую машину и уже буквально чуть ли не грузят. Ну, я им и говорю: «А вот и мы». А что они сделают, я сейчас звоню дежурному по городу – придется объяснять, почему не своими обязанностями занимаются.

Барсук Василия Блаженного

Несмотря на всю опасность, романтику и значимость своей работы, ветераны УЛПХ отчаянно скромны.

– Не надо уж слишком героическую статью писать, – попросил Георгий Скворцов. – Напишите, что были такие люди, и все. Это была обычная работа.

Вот вам для наглядности несколько примеров обычной работы.

Однажды к одному крупному советскому чиновнику прямо в окно квартиры на улице Богдана Хмельницкого залетел ястреб-тетеревятник. Видимо, спикировал на какого-нибудь голубя и промахнулся. Только поднятый по звонку дежурного по городу отряд спас государственного мужа от хищной птицы.

В другой раз в Лосином Острове вырвались на свободу три медведя – один чудак держал их в неволе возле станции «Белокаменная». Было выставлено милицейское оцепление с боевым оружием и подняты по тревоге бойцы спецслужбы. Два медведя поняли, что им не уйти, съели третьего (очевидно, инициатора побега) и сдались властям, то есть вернулись обратно в свою клетку. Сражение не состоялось, а Георгий Скворцов со своими товарищами похлопотал, чтобы пристроить мишек в цирк шапито.

В один прекрасный день, в середине 80-х годов, в УЛПХ поступил звонок с самой Красной площади. И не откуда-нибудь, а из собора Василия Блаженного. Встревоженный голос сообщил о проникшем в храм барсуке. Ввиду значимости места, оперативную группу лично возглавил Виталий Анатольевич Фельдман. Причем сначала охотоведы думали, что в соборе перепутали, и речь идет о енотовидной собаке. Но оказалось, что в храм действительно проник барсук, причем не нашей, а среднеазиатской разновидности. Сбежал откуда-то и пробрался по канализации. Даже с наброшенной сетью животное отчаянно сопротивлялось, и самому Фельдману пришлось извлекать его из-под электрического щита.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

читайте также

• Ловцы I. Стерлядь в Строгино, Никита Аронов
• Ловцы III. «Зайцы» уходят без штрафов, Ксения Тимошкина
• Ловцы IV. Не платите за девушку, Александра Добрянская

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.