- Слушайте, Дмитрий Соломоныч, - сказал я ему, - у меня ведь сердце больное и пить мне нельзя - зачем вы две бутылки, я ведь только чуть-чуть...
- Харошо...
Что значило это хорошо, я узнал лишь потом, он на все сомненья мои отвечал только этим ласковым словом:
- Харошо!
Он налил по стаканчику.
- За здоровье вашей супруги, который одна бальной лежит дома, - и отхватил весь стакан.
Я было - половину.
- Ах, это так... это вы так за здоровье любимой супруги!
И он так крепко насел, что вынудил выпить.
Потом - за мое здоровье. Потом за его здоровье. Я дальше упирался:
- Не могу... сердце...
- А, сердце это пустяки - вы не обращай внимания на сердце и пей вина... Мы, грузины, такой народ, что можим пить до утра... Ваня, - крикнул он, - Ваня, поди, расскажи, как надо пить, чтобы не болело сердце.
Ваня быстро подошел и рассказал историю о том, как одному больному сердцем врачи воспрещали пить вино.
- Тогда он не пил 10 лет, а потом рассердился и сразу напился пьяный и как напился - сердце стал савсем здоровый...
- Слышали? Слышали? - торжествовал Ломджария, - врачи всегда врут, а вы пейте и все пройдет.
Я все-таки упирался. Тогда он крикнул:
- Коля!... Коля!...
Я полагал, что это будет какой-нибудь мальчуган. Гляжу, подходит из-за деревьев старый грузин, годов 60-ти.
- Это вот Коля... А это - из Москвы, хароший товарищ.
Коля отдал честь, мы пожали друг другу руки, он сел. Пить он не мог - воспрещено. Ломджария не настаивал, зато настоял, чтобы мы выпили за здоровье Коли. Я чокнулся, выпил половину.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.