ТРЕБОВАЛОСЬ мне очень немногое: отправить из Н. Афона в Москву телеграмму. Просил я в этой телеграмме о малом: о продлении отпуска. Был вечер, часов пять. Я знал, что тут повсюду - и в Сухуме, и в Батуме прекращают работу рано, часа в 3, начиная с 8 - 9. Но все-таки пошел: авось! Притом же телеграф такое дело, что тут все возможно. Подошел, торкнулся в дверь - заперто. Сидит, гляжу, старушенция:
- Не знаешь, бабушка, где тут телеграф?
- Знаю, говорит, батюшка, - в эту вот дверь надо... Да заперто, поди... Закрыли все...
- Закрыто, бабушка... А где он, телеграф-то, живет - а?
- Заведующий? Вот тут, наверху.
Я по лестнице поднялся наверх. ОТВОрил дверь, покричал хозяина. Молчанке. Я вступил в комнату, позвал еще громче: ни гу-гу. Я прошел комнату, вторую, посмотрел на балконе, все было открыто, а в комнатах никого. Ушел.
- Нету? - спросила старая.
- Нет, бабушка. Как же быть?
- А ты в почту постучи, может, он там заперся.
Я обошел кругом и постучал в дверь.
- Кто там? - окликнули изнутри.
- Я, приезжий.
- Какой приезжий?
- Больной... курортный.
И услышал через дверь неожиданно:
- Вы, курортные, самый надоедливый народ, вы всегда мешаете.
Я смолчал, ждал у двери. Говоривший подошел, отпер, выглянул черной головой, спросил:
- По какому делу?
- Я извиняюсь, - затараторил я ему... Такое уж дело... телеграмму надо...
в Москву...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.