Конференция в лесу

Провалы насторожили подпольщиков. Обком партии решил перенести центр партийной и комсомольской работы в лес, где действовали партизаны.

Запомнилось мне заседание обкома РКСМ совместно с Симферопольским горкомом. В те дни длинных речей не произносили. Оскар Тарханов коротко разъяснил обстановку. Решение сформулировали так: юношей - в лес, девушек - оставить для выполнения особых заданий по разведке и в подпольном Красном Кресте.

Но раздались голоса против. И очень горячие. Шум подняли девушки. Особенно возмущались Настя Яковлева и Нюра Берлизова.

- Почему вы нас не берете в лес? Мы не хуже парней владеем оружием.

С трудом убедили девушек, что хватит для них и в городе важной работы.

На 15 августа 1920 года была назначена областная партийная конференция. Она должна была состояться в лесу. Из Симферополя делегировали секретаря горкома партии Славу Серова и меня как представителя комсомола.

Партизаны прислали за нами проводника Владимира Васильева. Он повел нас по каким - то глухим, ему одному ведомым тропинкам. Шли всю ночь без отдыха. На рассвете нас встретила партизанская разведка во главе с Лукой Гоем.

В целях конспирации до начала конференции мы не встречались с другими делегатами. Да и партизаны, за исключением командиров, не знали, что в лесу собираются представители партийных организаций.

Партийная конференция открылась в необычной обстановке. На поляне, прямо на траве, расположились делегаты. Нас оказалось человек пятнадцать. Но основные подпольные партийные организации Крыма были - представлены. В числе других был заслушан и мой доклад о работе комсомола. Конференция определила новые задачи в связи с созданием единой партизанской армии и начавшимся наступлением Красной Армии.

В дни моего пребывания на конференции случилась беда в нашей подпольной типографии, благополучно просуществовавшей около года. Мальчишка, ученик наборщика, нашел оттиск листовки и разболтал об этом приятелям. Разговоры дошли до контрразведки. Парнишку арестовал, в типографии сделали обыск. Хотя ничего не нашли, типографию и всех рабочих взяли на подозрение. Поэтому тотчас по возвращении из леса горком предложил мне немедленно уехать из Симферополя. Однако сделать это я не успел. Меня арестовали, когда я садился в линейку на постоялом дворе.

В тюрьме мне не давала покоя одна мысль. Все связи по печатанию листовок были у меня. Как же вновь наладить их? Вдруг с очередной передачей получаю радостную записку от Шацкого. Комсомолец - наборщик Михаил Славный умудрился каким - то образом отпечатать новую листовку. Значит, дело наше продолжается!

Вести с воли доходили редко. Но по поведению тюремного начальства мы чувствовали, что белогвардейцам не до нас. Допросы прекратились, судебных заседаний больше не было. Мы догадывались, что дни белых сочтены.

В начале ноября распространились слухи, что белые живыми нас не оставят - перед уходом из города всех арестованных расстреляют. Мы надеялись только на помощь партизан, с которыми удалось завязать связь.

11 ноября нам передали с воли два браунинга. Утром следующего дня мы обезоружили коридорных надзирателей, открыли камеры и собрали всех заключенных на тюремном дворе.

У нас было уже с десяток револьверов, отобранных у надзирателей. Во главе с коммунистами Дмитрием Горленко и Яковом Черным мы двинулись к внутренним воротам тюрьмы и к конторе. Обезоружив охрану, открыли ворота. На вышках часовых уже не было - разбежались. Всех тюремщиков вместе е начальником тюрьмы мы посадили в карцер.

К вечеру над городом поднялось зарево. Белогвардейцы, отступая, поджигали дома, магазины, склады.

13 ноября представители ревкома связались по телефону с командованием Второй конной армии, находящимся уже в Джанкое. В городе начали устанавливать революционный порядок. На доме бывшего дворянского собрания взвился красный флаг. Большими буквами на нем было написано: «РКСМ».

Утром 14 ноября 1920 года в город вошли первые част» Красной Армии. Крым стал советским.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.