О Русь, малиновое поле,

И синь, упавшая в реку.

С. Есенин

Человек стоял, с трудом опираясь на костыли. Неизлечимая болезнь с каждым днем все сильнее и беспощаднее сковывала мышцы. Опасная операция не принесла облегчения. А человек писал радостный привольный пейзаж, красивых и очень сильных людей. И в образах, которые возникали на полотне, не чувствовалось ни зависти к этой здоровой, отменной жизни, ни скорбного сожаления о ее утрате. Борис Михайлович Кустодиев носил эту жизнь в собственном сердце, создавал ее силой своей фантазии, ценил ее проявления в творчестве современников. И ничто не могло поколебать его любви к солнцу, к волжским просторам, к незаурядной и талантливой личности коренного русского человека. И даже смерть оказалась бессильной омрачить, уничтожить эту любовь. Она оставалась вечно сиять в звонкой и поэтичнейшей живописи художника.

Кустодиев по самой своей натуре был чужд бескрылому описательству. Он никогда не дублировал существовавшего до него, не копировал даже прекраснейшую натуру. Ведь истинно чувствовать красоту природы и жизни можно лишь творчески соревнуясь с ней, и так, как строитель Кижей, и так, как мастер городецкой резьбы.

Кустодиев был настоящим сказочником. И когда он изображал, казалось бы, пришедших из подлинной истории разнообразнейших жителей торговых волжских городов — купцов и приказчиков, купчих и купеческих дочек, — то в их обликах представали герои народного эпоса. Герои Кустодиева — Лели и Лады чудесной берендеевой страны, которая вторглась в дремную, косную, удручающую действительность, чтобы громко спеть прекрасную песню о великой силе русского народа, его поэтичной, вольной душе. Эту песню Кустодиев сам слагал и пел в 1905 году, когда его карикатуры печатались в демократических изданиях, и в двадцатых, когда по эскизам художника оформлялись народные празднества, когда выходили книги с его замечательными иллюстрациями, а к его полотнам в музеях пришел новый зритель.

Сам Борис Михайлович Кустодиев так определил свое отношение к творчеству: «Художник должен все знать, все изучать... все уметь рисовать, чтобы потом быть в состоянии свободно распоряжаться своим материалом, работать легко и свободно без натуры... В молодости в академии у нас боялись, как-то брезгливо относились к тому, что называли «отсебятиной». Достойным внимания считалось то, что вышло непосредственно из натуры... А между тем, это и есть (то, что называют «отсебятиной») — владение своим мастерством, здесь только рождается картина».

Это умение ярко и выразительно фантазировать на мотивы природы, фольклора, мечтаний современников, народной истории характерно и для М. Врубеля, и для В. Сурикова, и для И. Левитана. Каждый из них максимально выразился в искусстве как личность именно потому, что сам обладал не только способностью, мастерством доносить до зрителя свои чувства, но и самими чувствами — большими, драгоценными, самобытными.

Такой самобытностью и значительностью отмечено и творчество Б. М. Кустодиева. Его картины узнаются сразу. А когда поймешь их язык, уже невозможно не носить их образы в памяти, не обращаться к ним с радостным волнением при первой же возможной встрече в музее.

В Русском музее хранится кустодиевская «Купчиха» — один из привлекательнейших и поэтичнейших образов художнической мифологии Кустодиева. Эту жизнерадостную, величавую, серьезную картину Б. Кустодиев создал в том самом 1915 году, когда после пребывания в клинике профессора Цейдлера он уже окончательно был прикован к подвижному креслу, когда весь его организм, как вспоминал друг художника академик Г. Верейский, кроме мозга, сердца и рук, был поражен.

А на картине предстал мир русской жизни, каким он жил в светлых желаниях художника. Этот мир не знает ни Кабаниху, ни Дикого. Он ласкает своим привольем, цветением душу человека, и люди живут в нем величаво, полнокровно, прекрасно.

На первом плане картины мы и видим счастливую, вымечтанную живописцем Катерину, которая напоминает и героиню Островского и образ Катерины Измайловой в опере Шостаковича (композитор подружился с художником в годы ранней юности). Естественная, открытая жизнь земных, добрых чувств, не терпящих гнета, смирения, обмана, сливается в картине Кустодиева с ликующими и призывными напевами языческой Руси.

Сочно, широко, крепко выписана величавая фигура молодой женщины. Выразителен цвет ее сиренево-фиолетового платья, впечатляющ портрет. К нам устремлен взгляд вольного, духовно богатого человека.

Фигура героини стройно вырисовывается на фоне волжского пейзажа. С кручи видна река. Синь-стремнина могучих вод, далекий зеленый берег, стада кочующих облаков вносят в картину ощущение простора, движения, цельного многообразия жизни. Мощными декоративными кулисами, фантастически-реальными занавесами возникают рыже-палевые купы деревьев. Мажорно смотрятся расписная бело-красная колокольня и церковь, особенно ее зеленый верх. Свои жанровые нотки вносят в образ и вид лавки лабаза и фигурки поднимающихся в горку людей.

Б. Кустодиев умел увлекательно рассказывать своими картинами, из которых сам же решительно изгонял чисто внешнюю сюжетную развлекательность, литературные намеки, которые каждый зритель может развить без всякой относительности к картине. Беседуя с искусствоведом В. Воиновым, Б. М. Кустодиев заметил однажды, что художнический «рассказ» — это то, что чувствует художник; рассказывать можно каждым мазком, каждой формой, рисунком».

И чем пристальнее вглядываешься в картину Кустодиева, тем больше открываешь в ней интересных подробностей и живой переклички деталей. Такова, собственно, и палитра, цветовое решение, колорит художника. Он обладает цветовой выразительностью народной росписи, умноженной на самоличные профессиональные открытия. «Живопись для меня, — признавался Кустодиев, — самый близкий, но и мучительный процесс... Настоящий колорист сразу знает, какой тон вызывает другой; одно красочное пятно поддерживается другим... Венецианцы (Тициан, Тинторетто) — великие «музыканты» колорита».

Ко всем ликующим, жизнеутверждающим краскам России навсегда присоединились звонкие, могучие краски астраханского волшебника Бориса Михайловича Кустодиева.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.