Начался киножурнал. Галя сидела скучная. Колесников не возвращался, и она чувствовала себя такой одинокой.

К концу сеанса у Гали даже голова разболелась от обиды. В фойе уже готовились к танцам. Кто - то играл на аккордеоне. В дверях она встретила Колесникова.

- Пришлось помогать киномеханику, - улыбнулся он. - А ты куда?

- А разве тебе не всё равно?

«Ведь для тебя же старался», - хотел пояснить он, но, задетый тем, что она сама не поняла этого, сказал:

- Брось, Галя, чудить... Пошли танцевать.

Лицо у него при этом было серьёзное и чуть - чуть упрямое. Гале хотелось сказать, что ей очень обидно, упрекнуть его. Но, кто знает, как надо поступать в подобных случаях? Галя повернулась и... пошла к выходу.

На другой день Галя не нашла Колесникова под клёном, где они ещё до ссоры договорились встретиться.

... Из клуба донёсся один звонок, потом другой и третий. Огни в его окнах погасли.

Но вот послышались быстрые шаги, девушка замерла, надеясь и не веря. Мимо прошли двое, о чём - то переговариваясь. Галя узнала по голосу Матвея Зыкова, который был штурвальным у Колесникова.

- Понимаешь, что вышло, - пояснял кому - то Матвей, - в Калиновке на песках подошла пшеница. Мой Колесников и решил вместе с тамошним комбайнером первый загон распочать. Зори - то холодные. Вот и несу ему телогрейку...

Чувство незаслуженной обиды охватило Галю с новой силой. Разве нельзя было предупредить? Вспомнился случай в клубе. Видимо, Колесников не уважает её! Эта догадка поразила девушку. Щёки её горели, а сердце стучало так, что, казалось, готово было выскочить из груди.

И когда на другой день Зыков принёс записку, которую Колесников набросал наспех, передав ему на минуту штурвал, Галя сухо сказала:

- Спасибо. Ответа не будет... - Развернула записку: «Жалею, но был страшно занят. Буду через два дня».

Конечно, так кратко и нескладно мог написать только не уважающий её человек. «Жалею»... - как - нибудь проживу без твоей жалости», - подумала девушка.

Дрожки подкидывало на ухабах. Галя рассеянно смотрела по сторонам. Просёлок то сбегал в овраг, то петлял среди холмов в подтёках меловых осыпей. Рядом дремал на сиденье старший агроном Гурьев, подняв воротник брезентового дождевика.

... Что же получается? - с горечью думала Галя. Она избегает встреч, и, стало быть, страдать полагалось Колесникову, она читала, что в подобных случаях бывает именно так. Но почему трудно ей самой? Ведь уж решила забыть Колесникова. Казалось бы, чего проще... Но всё, как нарочно, напоминает о нём. И поля, желтеющие в жарком мареве, и стрекот комбайнов...

Вот уже неделю Галя в разъездах по колхозам. Идёт уборка, сев озимых. Надо осматривать и принимать убранные и засеянные участки.

На одном из перекрёстков Галя передала вожжи Гурьеву и спрыгнула на мягкую землю.

- Вы к Сердюкову? - спросил старший агроном. - Я мог бы подъехать вместе с вами...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.