Ленин возвращается из Лейпцига 10 декабря. А 11 - го - в письме тому же адресату - датирует предположительно день выхода первого номера «Искры» - по новому стилю - 24 декабря 1900 года:

- Только вчера вернулся я из поездки по делу и получил Ваше письмо. Сегодня газета должна быть готова... Приехавшая в Мюнхен зимой 1901 года и ставшая корректором «Искры» Варвара Кожевникова рассказывает, что Владимир Ильич работал весь день, «часов с девяти, с небольшими перерывами». Часто по вечерам он говорил:

- Ну, идем отдыхать! На полчаса! Каждый вечер члены редакции собирались в одном кафе, и Кожевникова, «любя поболтать», всегда тянула туда Владимира Ильича. Но он очень редко заходил туда, чаще - указывал рукой в прямо противоположную сторону, где в каком - нибудь маленьком кафе никого из редакции не оказывалось. Они заказывали по кружке пива. И Владимир Ильич рассказывал «что - нибудь интересное, веселое»... Но он отдыхал «по часам». И. всегда вовремя посмотрев на часы, говорил:

- Осталось две минуты. Кончайте скорее свою кружку и идем. Однажды Кожевникова настойчиво уговаривала Ленина пойти в то кафе, где были товарищи. Но Владимир Ильич «с жаром» ответил:

- Это значит потерять весь вечер: заговоришься, увлечешься каким - нибудь бесконечным спором и просидишь там до глубокой ночи. Нет, пойдем в «наше кафе». Отдохнем, потом еще поработаем, а затем на все четыре стороны...

Зимой того же года, в ответ на приглашение приехать в Берн для выступления на собрании русской колонии в связи с 25 - летием речи Плеханова, произнесенной в декабре 1876 года на Казанской площади Петербурга, Ленин пишет Любови Аксельрод:

- Приехать решительно не могу: на мне теперь и газета вся лежит и административные дела... Так было от первого до последнего дня деятельности ленинской «Искры»...

«Старая дружба… обязывает к полной прямоте»

Осенью 1900 года Ленин отклоняет предложение о литературном сотрудничестве в «Рабочей Мысли» - зарубежном органе «экономистов». 27 октября он пишет Плеханову, имея в виду переписку с бывшей единомышленницей по «Союзу борьбы» Аполлинарией Якубовой («Ветринской»), к тому времени уже активной «экономисткой»:

- Я переписывался недавно с моим старым товарищем по Союзу, Ветринской, и сказал ей, что присоединяюсь к словам Алексея: «нам с Вами придется бороться». Боритесь, если не совестно - отвечала она Алексею. Я написал, что мне нисколько не совестно. Письмо, на которое ссылается Владимир Ильич, он отправляет еще 13 октября. Упоминаемый в нем «друг», как и «Алексей» в письме к Плеханову, - Мартов, выступавший тогда вместе с Лениным против «экономизма». Обращаясь к былой соратнице по петербургскому революционному подполью, Владимир Ильич замечает:

- Вы пишете другу: «боритесь, если не совестно». Он ответит Вам, конечно, сам, но я и от себя попрошу позволения ответить на это. Нисколько не совестно бороться, - раз дело дошло до того, что разногласия затронули самые основные вопросы, что создалась атмосфера взаимного непонимания, взаимного недоверия, полнейшей разноголосицы (я не об одной «Рабочей Мысли» говорю: я говорю обо всем, что видел и слышал...). Чтобы избавиться от этой томящей духоты, можно (и должно) приветствовать даже бешеную грозу, а не только полемику в литературе. И нечего так особенно бояться борьбы: борьба вызовет, может быть, раздражение нескольких лиц, но зато она расчистит воздух, определит точно и прямо отношения, - определит, какие разногласия существенны и какие второстепенны, определит, где находятся люди, действительно идущие совсем другой дорогой, и где сотоварищи по партии, расходящиеся в частностях...

Может быть, очень неуместно, что именно в письме к Вам так часто приходится говорить о борьбе (литературной). Но я думаю, что наша старая дружба обязывает больше всего к полной прямоте... Приводит Ленин и сохранившиеся в его памяти другие враждебные отзывы об «Искре», исходившие от все тех же «экономистов». В «Что делать?» он сообщает:

- Пишущему эти строки очень хорошо известно, что петербургские «экономисты» обвиняли в народовольчестве еще «Рабочую Газету»... Нас нисколько не удивило поэтому, когда, вскоре после возникновения «Искры», один товарищ сообщил нам, что социал - демократы города X называют «Искру» «народовольческим» органом. Нам это обвинение, разумеется, было только лестно, ибо какого же порядочного социал - демократа не обвиняли «экономисты» в народовольчестве?

«Итог целой… страницы жизни»

В ночь на 16 декабря 1900 года Ленин записывает впечатления от беседы с приехавшим в Мюнхен Петром Струве («Близнецом»), его женой, Потресовым («Арсеньевым») и Засулич («Великой»). Перед нами - одна из редчайших в дошедшем до нас литературном наследии Ленина его автобиографическая дневниковая запись. Приведем ее наиболее выразительные фрагменты:

- Суббота, 2 часа ночи. Мне хотелось бы записать свои впечатления от сегодняшней беседы с «близнецом». Это было знаменательное и «историческое» в своем роде собрание (Арсеньев, Великая, близнец + жена + я) по крайней мере историческое в моей жизни, подводящее итог целой - если не эпохе, то странице жизни и определяющее надолго поведение и жизненный путь. По первоначальной передаче дела Арсеньевым я понимал тан, что близнец идет и нам и хочет делать шаги с своей стороны - оказалось как раз наоборот... Близнец показал себя с совершенно новой стороны, показал себя «политиком» чистой воды, политиком в худшем смысле слова, политиканом, пройдохой, торгашом и нахалом... Близнец явился с верой в наше бессилие, явился предлагать нам условия сдачи, и он проделал это в отменно - умелой форме, не сказав ни одного резного словечка, но обнаружив тем не менее, какая грубая, торгашеская натура дюжинного либерала кроется под этой изящной цивилизованной оболочкой самоновейшего «критика». На мои запросы (с которых началась деловая часть вечера), почему он, близнец, не хочет идти просто в сотрудники, он отвечал с полной решительностью, что для него это психологически невозможно работать на журнал, в коем его «разделывают под орех» (буквальное его выражение), что не думаем же мы, что мы будем его ругать, «а он нам будет политические статьи писать» (буквально), что о сотрудничестве могла бы идти речь только при условии полной равноправности (т. е. равноправности, очевидно, критиков и ортодоксальных)... что его, близнеца, отношение определяется не столько заявлением, и даже вовсе не заявлением, а тем, что раньше он хотел ограничиться ролью «благожелательного пособничества», а теперь он не намерен ограничиться этим, а хочет быть и редактором (близнец почти так и сказал!). Все это выпалил близнец не сразу, переговоры о его сотрудничестве тянулись изрядно долго... но из них мне с полной ясностью вырисовывалось, что с этим джентльменом наши не сваришь.

Ссылаясь на написанное Лениным «Заявление редакции «Искры», Струве, несомненно, имел в виду те его положения, которые резко критиковали присущее именно ему «шатанье мысли, увлечение модной «критикой марксизма». Словом, все те ленинские принципы, которые отстаивали «последовательное развитие идей Маркса и Энгельса» и столь же решительно отвергали «те половинчатые, расплывчатые и оппортунистические поправки, которые вошли теперь в моду с легкой руки... П. Струве».

Написанное в августе 1900 года «Заявление» это, видимо, отразило и те переговоры, которые провел Ленин со Струве в Смоленске, накануне отъезда за границу. Продолжая свою дневниковую запись, Владимир Ильич касается ультимативных требований Струве, связанных с предполагавшимся изданием его, уже не столько «легально - марксистской», сколько буржуазно - либеральной «группой демократической оппозиции «Свобода», особого приложения к «Заре», под названием «Современное обозрение». Однако вместо задуманного «приложения» Струве вознамерился издавать новый - независимый от «Зари» и «Искры» - политический орган, используя «искровцев» лишь как его распространителей. Владимир Ильич пишет об этих планах «Близнеца»:

- Он стал затем настаивать на своем предложении: почему не основать 3 - его политического органа на равных правах, это выгодно и ему и нам (для газеты материал, «заработаем» кое - что на даваемых на это ресурсах), он предполагает, что тут на обложке не должно стоять ничего социал - демократического, ничего указывающего на нашу фирму, что мы должны (не формально, а нравственно должны) давать в этот орган и весь свой общеполитический материал. Дело стало ясно, и я прямо сказал, что об основании 3 - его органа не может быть и речи, что дело сводится тут и вопросу о том: социал - демократия ли должна вести политическую борьбу или либералы самостоятельно и самодовлеюще (я выразился яснее и определеннее, точнее). Близнец понял, озлился и заявил, что после того, как я высказался с annerkenneswerter Klarhelt [заслуживающей признательности ясностью (буквальные слова!), нечего и говорить об этом, а надо говорить только о заказах - сборников: это тот же журнал 3 - его рода (стал говорить я). Ну тогда заказ одной лишь и а - личной брошюры - заявил близнец. Какой? - спросил я. К чему это знать - нахально ответила жена. Если в принципе решите за, тогда мы решим, а если нет, тогда не к чему и знать. Я спросил об условиях печатанья: издание - де NN и больше ничего о фирме Вашей не должно упомянуто, кроме Verlag' а издательства не должно быть связи с Вашей фирмой - заявил близнец. Я заспорил и против этого, требуя указания нашей фирмы - Арсеньев стал возражать мне, и разговор пресекся. В заключение - сговорились отложить решение, - на близнеца наседали еще Арсеньев и Великая, требовали от него объяснении, спорили, я больше молчал, смеялся (таи, что близнец ясно это видел), и разговор быстро пришел к концу. Видимо, о самой последней в его жизни встрече со Струве (теперь уже не «Близнецом» а... «Иудой») Ленин 17 января 1901 года пишет Плеханову, «только что вернувшись с «окончательного» разговора... чтобы не утратить свежесть впечатления»:

- Насчет демократической оппозиции Иуда не спорил, он не романтик, и его словами не запугаешь. А вот насчет «7 - го пункта» (утилизация материала для «Искры», материала, приходящего в «Современное Обозрение») он ловко обошел наших, которые все, и Павел Борисович у compris в том числе встали за него, против меня. Он, Иуда, - видите ли, - ожидал, что «Искра» будет более популярная, более «рабочая», он находит, что свободная утилизация нами приходящего в «Современное Обозрение» материала может создать конкуренцию... Он требует, чтобы утилизация материала для «Искры» была возможна только по соглашению с представителем «Современного Обозрения»... Дело ясное: конкуренция направляется не столько против «Зари», сколько против «Искры»: то же преобладание политического материала, тот же газетный характер - обозрение текущих событий, коротенькие статьи (Иуда с очень верным тактом придает громадное значение частому выходу тоненьких книжек с маленькими статьями). Нас будут заваливать материалом сего рода, мы будем бегать по исполнению поручений Иуды, который своим хозяйничаньем в «Современном Обозрении» (дело очевидное, что хозяин, и хозяин полный, будет там он, ибо у него деньги и 99% материалов - мы разве изредка мало - мало что в состоянии будем дать туда) сделает великолепную либеральную карьеру и попытку оттереть не только тяжеловесную «Зарю», но и «Искру». Мы будем бегать, хлопотать, корректировать, перевозить, а его сиятельство г. Иуда будет redacteur en chef главным редактором наиболее влиятельного (в широком sogenanten так называемом «общественном», мнении) журнальчика. А «романтическое» утешение можно предоставить этим rechtglaubtgen правоверным, пусть называется «Приложение и социал - демократическому журналу «Заря», пусть утешаются словечками, а я пока заберу в руки самое дело. Спрашивается, неужели пресловутая «гегемония» социал - демократии не окажется при этом простым cant'oм лицемерием). В чем она выразится, кроме словечка: «Приложение к социал - демократическому»? Что материалом он нас задавит, - это несомненно, ибо мы и для «Зари» - то с «Искрой» не успеваем писать... Если нам суждено и возможно добиться действительной гегемонии, то исключительно при помощи политической газеты (подкрепленной научным органом), и когда нам с возмутительной наглостью заявляют, что политический отдел нашей газеты не должен конкурировать с политическим предприятием господ либералов, то наша жалкая роль ясна, как божий день. Я снял копию с этого письма, прилагаю ее к «Протоколу» сегодняшнего заседания, как заявление моего протеста и - моего «особого мнения», и приглашаю Вас тоже поднять знамя восстания... Плеханов, однако, не поддержал Ленина. Настоял на подписании соглашения со Струве и даже сам подготовил текст заявления от имени «Искры» и «Зари» о выходе «Современного Обозрения». Только отказ немецкого социал - демократического издательства Дитца напечатать это заявление, угрожавшее издательству цензурными преследованиями, предотвратил издание «третьего политического органа», выпуском которого «демократическая оппозиция» либералов тщетно попыталась ослабить идейное влияние ленинской «Искры».

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.