...С каких это пор революционеры ставят свою политику в зависимость от того факта, в большинстве ли они или в меньшинстве? В. И. ЛЕНИН К дням организации «Искры» Владимир Ильич не раз вернется и много лет спустя. Зимой 1916 года в «Открытом письме Борису Суварину» он скажет:

- Возьмем в качестве примера... Россию 1900 года. Сознательные и решительные революционеры, которые... были представителями революционного класса настоящего времени пролетариата, были чрезвычайно слабы численно. Это были лишь единицы, составлявшие максимум лишь 1/10 000 или даже 1/100 000 своего класса. А спустя несколько лет эти самые единицы, это самое, якобы столь ничтожное, меньшинство повело за собою массы, миллионы и десятки миллионов людей. Почему? Потому что это меньшинство представляло действительно интересы этих масс, потому что оно верило в грядущую революцию, потому что оно было готово беззаветно ей служить. Пишет Владимир Ильич об «Искре» и весной 1922 года в статье «К десятилетнему юбилею «Правды»:

- Когда основывалась старая «Искра», в 1900 году, в этом участвовал какой - нибудь десяток революционеров... В эту авангардную группу входила вместе с ближайшими соратниками Ленина и Надежда Крупская. Владимир Ильич пишет ей из Женевы:

- Давненько уже собираюсь написать тебе о делах, но все разные обстоятельства мешают. В сутолоке я живу довольно - таки изрядной, даже чрезмерной - и это (NB) несмотря на сугубые, сверхобычные меры предохранения от сутолоки! Почти, можно сказать, в одиночестве живу - и сутолока тем не менее! Положим, это неизбежная, неотвратимая при всякой новизне положения сутолока и на бога грех бы роптать, благо я далеко не так нервен, как наш милый книгопродавец, впадающий в черную меланхолию и моментальную прострацию под влиянием этой сутолоки. Есть много и хорошего наряду с сутолокой!... «Милый книгопродавец» - видимо, Потресов. 18 августа уже из Нюрнберга Владимир Ильич сообщает матери:

- ...я писал тебе уже дважды из Парижа и теперь пишу с дороги (ездил кататься на Рейн)... И на Париж и на прогулки по Рейну Владимир Ильич ссылается по конспиративным соображениям. Находился он тогда в Нюрнберге, а через столицу Франции письма идут для того, чтобы шпионы царской охранки не обнаружили подлинное место издания «Искры».

«Кнедлики со сливами»

Ленин редактирует «Искру» в Мюнхене. Печатается она в Лейпциге. А переписка Владимира Ильича с Россией тайно идет через Прагу. 24 октября 1900 года он из Мюнхена сообщает младшей сестре конспиративный пражский адрес:

- Herrn Franz Modracek, Smecky, 27. Prag Oesterrelch. Господину Францу Модрачеку. Смечка, 27. Прага Австрия. О Праге начала века Ленин вспоминает, беседуя летом 1920 года с чешскими делегатами Второго конгресса Коммунистического Интернационала. Антонин Запотоцкий рассказывает:

- Прежде всего оказалось, что переводчик не нужен. Ленин знал Прагу. Беседу он начал вопросом, который наверняка ни одного чеха не привел бы в замешательство. Он спросил, едят ли еще в Чехии кнедлики со сливами. Он помнил об этом любимом чешском блюде еще со времен своего пребывания в Праге. Естественно, что после такого вступления беседа протекала «совершенно по - дружески». Ленина интересовало отношение чешских коммунистов к Венгрии. Он хотел получить как можно более под ровную информацию о венгерской Коммуне. При этом он сказал:

- У нас здесь много товарищей из венгерской эмиграции. Но я хочу знать ваше мнение. Я слишком хорошо - по собственному опыту - знаю, что эмигранты очень часто изображают отношения в своей стране такими, какими они их желали бы видеть, но не такими, какими они в действительности являются. Кнедлики со сливами... Именно эта сохранившаяся в ленинской памяти деталь чешского народного быта помогла пражскому исследователю - Мирославу Иванову - уточнить дату первого приезда Владимира Ильича в Прагу. Ведь сливы созревают в Чехословакии только к сентябрю! Ни в январе 1912 года, когда Владимир Ильич руководил Пражской конференцией, ни весной 1901 года, к которой ранее относили первое появление Ленина в Праге, это блюдо не готовят. Зато в сентябре, по шутливому замечанию поэта Яна Неруды, начинается «пора Кнедлика со сливами» - пора «милого и сладкого и разлюбезнейшего правления Его». Именно к сентябрю 1900 года и относится сделанная московскими жандармами выписка из ленинского письма младшей сестре, с адресом пражского «связного» Владимира Ильича - рабочего социал - демократа Франца Модрачека через которого шла ленинская переписка с Россией. Чешский очеркист встретился с Модрачеком и записал его рассказ о беседе с Лениным, который назвался Майером и сказал, что его направили из редакции «Право Лиду» или партийного секретариата. Сам он «на слова был скуп». Сказал только:

- ...побывал в ссылке в Сибири, а теперь направляется на Запад... Как вспоминает Модрачек, Ленин попросил «раздобыть» ему паспорт и время от времени переправлять приходящую из России корреспонденцию. Он хотел, чтобы в России «все думали», будто он живет у Модрачека. К нему будут приходить из России пакеты с книгами и различные письма, а он должен будет пересылать их дальше, на Запад... Ленин дал Модрачеку адрес, даже два:

- один - на имя Карла Лемана, Мюнхен, Габельбергерштрассе, 20, для господина Майера, и другой... трактирщику Ритмейеру, тоже в Мюнхен. Они договорились: Майер будет присылать Модрачеку свои письма в Россию, а он должен относить их на почту в Праге, чтобы царская полиция думала, будто он и в самом деле здесь постоянно живет... О том, как Ленин знал Прагу и ее историю, вспоминает делегат Пражской партийной конференции Евгений Онуфриев. В 1912 году ему Ленин «с увлечением» рассказывал о Праге, ее достопримечательностях, исторических памятниках...

- Владимир Ильич, почему эта площадь называется Площадью крестоносцев? - спросил однажды Онуфриев. И Ленин «коротко и ясно» рассказал об истории крестовых походов, их целях и результатах. В другой раз, на горе Святого Лаврентия, Владимир Ильич объяснил, «почему воздвигнутая там зубчатая стена названа Стеной голодающих». Более широкими политическими наблюдениями нравов чешской общественной жизни Ленин делится, беседуя 5 мая 1920 года, с Богумиром Шмералем - одним из организаторов Коммунистической партии Чехословакии. Из замечаний, которые он делал, Шмераль «записал на другой день в свой дневник по памяти, как сумел, следующие мысли»:

- Вы приходите из среды очень чувствительных национальных отношений... - говорил Ленин. - Ваши мысли являются отражением действительности, поэтому высказывайте их не стесняясь. Да, да, положение у вас очень сложное. Путь к боевому объединению чешского и немецкого пролетариата крайне затрудняется у вас всем предшествующим. А все - таки вы должны добиться того, чтобы чешский и немецкий пролетариат как можно скорее очутился у вас в одном фронте. Если бы этого не случилось, классовая борьба проходила бы у вас в более болезненных формах. Что касается предрассудков мелкой буржуазии, ее национального эгоизма, ее национальной ограниченности, с ними придется вам считаться и тогда, когда национальные недоразумения между чешским и немецким пролетариатом будут уже преодолены. Эти предрассудки исчезнут только тогда, когда исчезнут империализм и капитализм...

«На мне теперь…газета вся лежит...»

О своей работе в редакции «Искры» и все более угрожающих ей шпионах царской охранки Владимир Ильич пишет Аксельроду уже в октябре 1900 года:

- ...мы все не можем устроиться тан, чтобы было ному переписывать необходимые для посылки вещи. Загорская все не едет, а работы по ведению переписки становится все больше и больше. Я временами изнемогаю и совсем отвыкаю от своей настоящей работы... Нам приходится получать отовсюду предостережения - и из Парижа (что приезжие из России называют всех троих по именам), и из России (что меня выследили на пути сюда и в одном уездном городе взяли совершенно невиновного и не видавшего меня человека, дальнего родственника, и спрашивали, какие я ему давал поручения!!)... нервы развинтились препорядочно, - главное эта томительная неопределенность, кормят эти черти немцы завтраками, - ах! я бы их!!... Упомянутая в письме Загорская - Ирина Смидович - Леман - секретарь редакции «Искры» до приезда Крупской. Письмо воссоздает обстановку, в которой Ленин готовит первые номера «Искры». 26 октября он снова делится с Аксельродом соображениями о конспиративности в деятельности редакции:

- ...насчет того, чтобы начать выступать здесь открыто, - я с Вами не могу согласиться. Что «легальность уже потеряна», этого я еще не могу думать. По - моему, пока еще не потеряна, и это пока, может быть, протянется еще несколько месяцев, в течение которых многое выяснится... я во всяком случае буду продолжать прятаться. Если предприятию суждено иметь успех, тогда это решение может скоро измениться, - но мои прежний «оптимизм» насчет этого условия изрядно поколеблен «прозой жизни»... Опасения Владимира Ильича вполне обоснованы. Царская охранка сразу после выхода первых номеров «Искры» устанавливает, что редактирует газету Владимир Ульянов, в сотрудничестве с Александром Потресовым и Юлием Цедербаумом, а печатается «Искра» в Мюнхене, но ей «старательно придается вид и характер издания, выходящего в России». Примерно тогда же начальник московской охранки полковник Зубатов доносит директору департамента полиции Зволянскому:

- ...так как роль Ульянова... вполне выяснена, то срезать эту голову с революционного тела было бы желательно... Ведь крупнее Ульянова сейчас в революции нет никого. В 12 часов ночи (как гласит предваряющая письмо пометка) 1 декабря Ленин пишет Аксельроду о поездке в Лейпциг, где печатается первый номер «Искры»:

- Мне, может быть, придется уехать на время перед выходом газеты, чтобы рассовать разные мелочи (мы здорово обсчитались в тысячах букв и выкидываем теперь многое!), но это возьмет каких - нибудь 3 - 4 дня.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.