— Если ваша мысль будет идти и дальше в этом направлении, то меня нисколько не удивит встреча с вами когда-нибудь по разные стороны баррикады...

Беседуя с Михаилом Сильвиным о его университетских занятиях, Владимир Ильич сказал:

— У вас там масса схоластики, совершенно ненужной. Теперь Струве мне жалуется на это; он сдает экзамены, и ради них ему приходится отказаться от всяких других занятий...

Сильвин, по его собственному признанию, «довольно наивно стал выговаривать Владимиру Ильичу» за знакомство со Струве:

— Зачем вы его принимаете, что вы от него ждете, что он нам может дать?

Владимир Ильич сухо заметил:

— Вы думаете, что он нам неинтересен, а я думаю, что интересен.

Тогда же Ленин сообщил Сильвину об издании сборника «Материалы к характеристике нашего хозяйственного развития» и рассказал о цензурных затруднениях. Он объяснил:

— ...книги объемом больше двадцати печатных листов не подлежат предварительной цензуре, но до выпуска в свет должны быть представлены цензору, и вот тут-то и начинается история: «вероятно, книгу не пропустят».

Обширность знаний Владимира Ильича изумляла его друзей. Сильвин не раз заставал его за чтением Маркса в оригинале или французском и английском переводах. Как-то Сильвин спросил Владимира Ильича, свободно ли он читает на этих языках. Ленин ответил:

— ...революционеру необходимо знать иностранные языки... Лично ему сравнительно трудно дается английский, в особенности произношение... В магазине Дейблера он на днях спросил у приказчика «Экономическую историю Англии» Эшли... Продавец, иностранец, его не понял.

— «Эшли... Эшли» — несколько раз повторил он с недоумением, наконец попросил написать имя автора и тут же быстро и уверенно проговорил: «Ах, Эйшлей!» — и достал книгу.

«Оговариваюсь, — пишет Сильвин, — что я не передаю точно подлинных его выражений, а лишь общий смысл его суждений, и живой, часто язвительный их тон, и его жесты, и манеры его речи. Впечатление, производимое им на меня, было так велико, что не могло изгладиться и за протекшие пятьдесят лет...»

К тому периоду относится и ленинское воспоминание, воспроизведенное Марией Ильиничной и впервые опубликованное лишь в 1964 году. Младшая сестра Ленина пишет:

— С какой иронией рассказывал Владимир Ильич о своем разговоре с одним из «легальных марксистов» в Петербурге о том, какую, мол, деятельность считать важнее — легальную или нелегальную? Для «легального марксиста»-профессора такой деятельностью была его легальная литературная деятельность, для Владимира Ильича и тени сомнения не было, что на первый план выдвигается нелегальная подпольная работа.

«Союз людей крайних с людьми весьма умеренными»

Восемь лет спустя в книге «Что делать?» Ленин скажет о бурно пережитом им в 1894 — 1895 годах «медовом месяце» «легального марксизма»:

— Это было вообще чрезвычайно оригинальное явление, в самую возможность которого не мог бы даже поверить никто в 80-х или начале 90-х годов. В стране самодержавной, с полным порабощением печати, в эпоху отчаянной политической реакции, преследовавшей самомалейшие ростки политического недовольства и протеста, — внезапно пробивает себе дорогу в подцензурную литературу теория революционного марксизма, излагаемая эзоповским, но для всех «интересующихся» понятным языком... Пока правительство спохватилось, пока тяжеловесная армия цензоров и жандармов разыскала нового врага и обрушилась на него, — до тех пор прошло немало (на наш русский счет) времени. А в это время выходили одна за другой марксистские книги, открывались марксистские журналы и газеты, марксистами становились повально все, марксистам льстили, за марксистами ухаживали, издатели восторгались необычайно ходким сбытом марксистских книг... В настоящее время об этой полосе можно говорить спокойно, как о прошлом. Ни для кого не тайна, что кратковременное процветание марксизма на поверхности нашей литературы было вызвано союзом людей крайних с людьми весьма умеренными. В сущности, эти последние были буржуазными демократами, и этот вывод (до очевидности подкрепленный их дальнейшим «критическим» развитием) напрашивался кое перед кем еще во времена целости «союза»...

Далее Ленин заявляет от имени «людей крайних революционных убеждений»:

— Бояться временных союзов хотя бы и с ненадежными людьми может только тот, кто сам на себя не надеется, и ни одна политическая партия без таких союзов не могла бы существовать. А соединение с легальными марксистами было своего рода первым действительно политическим союзом русской социал-демократии. Благодаря этому союзу была достигнута поразительно быстрая победа над народничеством и громадное распространение вширь идей марксизма... Притом союз заключен был не совсем без всяких «условий». Доказательство: сожженный в 1895 г[оду] цензурой марксистский сборник «Материалы к вопросу о хозяйственном развитии России». Если литературное соглашение с легальными марксистами можно сравнить с политическим союзом, то эту книгу можно сравнить с политическим договором.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.