Приходилось ли вам, дорогой читатель, получать доплатные письма? Вытряхнув из кармана монетки на покрытие почтовых расходов, разрывали ли вы нетерпеливо конверт, полагая, что письмо должно быть экстренным, коли отправитель не успел даже марки наклеить?

А в конверте, увы, кукиш, намалеванный на белом листе химическим карандашом,— шутка томящегося от безделья легкомысленного знакомого;

Ох, уж эти доплатные! Не считанными монетками, а десятками рублей ежедневно расплачивается государство за прижимистых авторов... Но речь не о материальном уроне.

В редакциях доплатные конверты распечатывают с трепетным нетерпением. Кто знает, может быть, в одном из них первые пробы пера нового Лермонтова или Толстого: если Лермонтовы рождаются раз в полтора столетия, самое время одному из них подать голос.

Но в конвертах чаще всего... Нет, даже не белый лист с контурами банальнейшей комбинации из трех пальцев. Чаще всего — стихи. Примерно такие:

Ух, вы елки-палки, Хвойный лес густой. Я люблю безмерно Край родимый свой.

Скопидомный автор и в мыслях не держал преподнести редакции кукиш.

Он думал: шедевр. Но литконсультанты — народ поднаторелый, сразу видят: обыкновенный кукиш. Однако отвечают автору спокойным тоном. Вполне-де разделяем вашу привязанность к отчему краю, но при чем тут «ух, вы»? И «елки-палки» при чем? Опять же хвойный лес ни к селу и ни к городу.

А скопидом не согласен. Не согласен, и точка. Он посылает новое доплатное письмо на имя заведующего отделом: «Ух, вы», «елки-палки» и «хвойный лес» — художественные детали, они создают обязательный в высокой поэзии колорит, чего не понял недобросовестный консультант, не давший распуститься поэтической розе.

Вздохнув, заведующий отделом достает из архива хвойные вирши. Определяет: кукиш, самый обыкновенный. Вежливо сообщает назойливому корреспонденту, что и рада бы напечатать, но...

Но «обиженный» автор уже строчит десять доплатных писем — всем членам редакционной коллегии. И редколлегия, что поделаешь, отложив обсуждение очередного номера, сочиняет коллективный ответ: все-таки, уважаемый товарищ, «ух, вы» ни при чем, и «елки-палки», и «хвойный лес» тоже.

Да, дорогой читатель, доподлинно

установлено, что большинство графоманствующих жалобщиков забывают наклеивать марки на конверты с пухлыми рукописями. Но они, эти жалобщики, вовсе не так наивны, как тот мальчик из старинного хрестоматийного рассказа, который, первый раз в жизни посылая письмо, прилепил марку к почтовому ящику.

Одессит Н., отвечающий на каждое письмо из редакции десятком грозных «опровержений»,— инженер. Гневный В. из Тюменской области — бухгалтер. Оренбуржец Л., мечущий громы и молнии, как Эльвира Озолина копья,— спортивный деятель.

И вот что еще характерно. Боящиеся раскошелиться на марку не стесняются заломить за свою «продукцию» Цену.

1. Заявление одно — 5 руб.

2. Песни две — 10 руб.

3. Справки две — 5 руб. Общий итог ценности — 20 руб. Такой реестр вложил в доплатной

конверт один автор. Он требует «переложить песни на русскую музыку и обнародовать для всех трудящихся». В редакции схватились за голову. Что делать? На музыку переложить нельзя: не выдержит музыка. Обнародовать невозможно: бумага не стерпит. А не «переложишь», не «обнародуешь» — и начнется бумажная буря, которая непременно втянет в свою бушующую орбиту весь аппарат от регистраторши Гали до самых загруженных и уважаемых членов редакционной коллегии.

А времени-то жалко! И бумага чего-то стоит...

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.