Последние сорок километров от станции Гмелинской до села Песчанки мы добираемся на автомашине. Скорость, с которой ездят здешние шофёры по отличным степным дорогам, не спасает от жары: ветер горячий.

Дорогу перед машиной изредка перебегают суслики, взлетают, сверкая беленьким надхвостьем, каменки - плясуньи, типичные обитатели полупустыни. Среди низкой, порыжевшей от солнца полыни и редких кустиков типчака шныряют жаворонки - крупные степные, чёрные, серые, наши обыкновенные - полевые. С телеграфных столбов лениво слетают вспугнутые машиной коршуны, высоко в безоблачном небе парит истребитель сусликов - степной орёл.

Здесь немало птиц, только птицы свои, особенные, степные. А когда на просторах горячих Сталинградских степей зашумят листвой подросшие дубки, для защиты этих дубков от вредных насекомых нужны будут другие птицы, лесные.

Мы не можем ждать десятки лет, когда птицы сами постепенно заселят полезащитные полосы; мы должны торопить природу. Очевидно, лесных птиц сюда нужно привезти.

Переселить мелких певчих птиц из одного места в другое пытались уже давно. Ещё в 1714 году по указу Петра I из Москвы в Петербург было перевезено много мелких певчих птиц. Вряд ли только они остались в Петербурге: взрослая птица, выпущенная за десятки и сотни километров от места своего гнездования, стремится немедленно вернуться домой, на родину, туда, где было её гнездо, где она совершила свой первый полёт.

Советские орнитологи в последние годы ищут и находят пути для заселения южных лесопосадок новыми полезными видами пернатых. Успешно ведутся опыты по задерживанию перелетных птиц на гнездование. Пробовали перевозить яйца мелких птиц и подкладывать их в гнёзда многочисленных на юге воробьев. Это оказалось возможным, но очень сложным и дорогим способом. Возили и птенцов, кормя их с пинцета в дороге и охраняя после выпуска, пока они не осваивались с новыми местами и не научились сами добывать корм. Но мелкие птицы кормят своих птенцов триста - пятьсот раз в сутки. Два человека, работая посменно, едва справляются с тем, чтобы прокормить в дороге два десятка птенцов.

В 1951 году на Болшевской биологической станции Московского университета был испытан способ массового выкармливания птенцов с помощью самих же птиц. Была поймана самка мухоловки - пеструшки, у которой были птенцы. После некоторой подготовки мухоловки в клетку к ней был подсажен её выводок. Самка и в клетке продолжала кормить птенцов из кормушки муравьиным яйцом или мучными червями. Затем в клетку подсаживали птенцов мухоловок - пеструшек из других гнёзд, а потом горихвосток, серых мухоловок. Доводили число птенцов до двадцати двух, и самка безотказно кормила их всех.

Летом 1952 года на Звенигородской биологической станции Московского университета двадцать семь студентов - биологов изучали поведение птиц, намеченных к перевозке в полезащитные полосы. Были испытаны самые различные самки - кормилицы. Оказалось, что одна мухоловка - пеструшка или большая синица свободно может прокормить в неволе пятьдесят и даже сто птенцов. «Рекорд» был поставлен птичкой, которая на одну кормёжку птенца тратила всего от четырёх до десяти секунд, то есть была способна совершить пятнадцать тысяч триста кормёжек в сутки - в тридцать два раза больше, чем это бывает в природных условиях.

Звенигородским птенцам, подросшим в неволе, и их заботливым «воспитателям» не суждено было увидеть свои родные подмосковные леса: Всероссийское общество охраны природы отправило нашу маленькую экспедицию для перевозки и выпуска этих птиц в искусственных лесопосадках засушливого Заволжья.

За селом Песчанки открывается вид, необычный для здешних засушливых мест: быстрый и глубокий Еруслан с заросшими ивняком берегами и дальше - зеленеющие луга, небольшие лесные массивы. Территория Валуевской опытной мелиоративной станции - это оазис среди жарких, сухих степей. Здесь есть вода. Из водохранилища, окружённого старыми ветлами, она бежит по оросительным каналам на поля, в сады. Земля здесь не чувствует жажды, и растительность кругом богатая.

Мы выбрали это место именно потому, что здесь есть лес и вода. Это маленький кусочек будущего. Когда воды Дона, Волги и Днепра оросят необъятные пространства ныне сухих ещё степей, когда подрастут деревья, окаймляющие каналы, то повсюду на юге нашей страны можно будет найти уголок, похожий на этот.

На берегу оросительного канала в тени деревьев стоят в высокой траве все четыре наши ящика - клетки. Последний отрезок пути птицы ехали на телеге: машине здесь не пройти. Это, конечно, их потревожило. Но теперь они успокоились и усиленно кормят птенцов. Суетливо порхает крошечная синица - московка. Спокойными шагами, ритмично покачивая хвостиком, совершает свой путь от птенцов к кормушке и обратно лесной конёк. Не спеша, деловито набирает он в клюв муравьиных яиц и рассовывает их в раскрытые рты птенцов. У этого «воспитателя», кроме коньков, есть и ещё птенец - мухоловка - пеструшка. Приёмыш кричит громче всех, и конёк никогда не обделяет его кормом.

Проводим последние приготовления. Галя Сидорова, студентка Московского университета, проверяет, у всех ли птенцов на ножках кадеты алюминиевые колечки. Это паспорта наших птиц, по которым мы сможем узнать их и через год и через два. Таня Гагарина, московская юннатка, засыпает в клетки остатки корма.

Наконец одна за другой открываются крышки клеток, и в зелени ветвей исчезают взрослые птицы - кормилицы. Мы отходим в сторону. Птенцы не спеша начинают разлетаться. Уже вертятся на ветке большие синицы, поблёскивая своими колечками. Вот побежал в траву лесной конёк. Мухоловка - пеструшка усаживается на наклонённой камышинке, потом осторожно пробует искупаться в прозрачной воде канала. Не хотят улетать только горихвостки; они то прыгают по ветвям, то снова спускаются вниз и садятся на клетки. Галя делает несколько шагов вперёд и щёлкает аппаратом. Такого снимка в природе не делал ещё никто: таёжная птичка синица - московка чистится, усевшись на кусте узколистого лоха.

Проходит несколько минут напряжённого внимания. Но вот откуда - то сверху слышится призывный синичий свист: старая птица вернулась за своими птенцами. Они встрепенулись, откликнулись... Взлетел один, другой... Выше, выше!... И вот уже московка собирает корм на ветках дерева, а птенцы перепархивают за ней, раскрывают рты и трясут крылышками, словно они и не совершали длинного пути в тысячу километров, а только что вылетели из родного гнезда.

Опыт закончен. Ясно теперь, что кормилицы и в новых местах не бросят своих воспитанников: так велика сила инстинкта заботы о потомстве.

Часть наших птиц будет зимовать здесь, другие на зиму должны улететь на юг. Вернутся ли они, чтобы загнездиться на своей новой родине и положить начало первой лесозащитной колонии птиц - переселенцев, - это покажет будущее.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.