30 МАЯ 1925 г. в Шанхае империализм объявил войну китайской революции. Английские жандармы взяли на себя нелегкую задачу - утвердить торжество европейской демократии, выполнение которой начали японские надсмотрщики «Нагай - Вата - Кайша», убившие китайского рабочего. Рыцари крови упивались легкой и безопасной победой.

Английская демократия торжествовала: 30 мая на шанхайских улицах осталось четверо убитых и 27 раненых. Больше тысячи арестованных переполнили застенки империалистического Шанхая. Сеттльмент облегченно вздохнул: приближался вечер, и красное солнце становилось все более бледным.

Белый террор кровавым кошмаром навис над стремнинами Жемчужной реки. Жемчужная стала красной. Пустым и нелепым шаром уходило за океан красное шанхайское солнце.

- 4 убитых.

- 27 раненых.

- Больше 1000 арестованных.

Кричали полотна знамен. В цифрах утонули единицы безвестных комсомольских героев.

Жертвы требовали:

- Протестуйте! Колыхались миллионы.

В эти дни Южный Китай упивался лозунгом классового мира. В эти дни на улицах Кантона молодые китайские капиталисты отдавали честь красному знамени восстания. В эти дни огоньки восстания вспыхивали в бесконечных просторах Китая на юг от Великой стены, на север от Жемчужной, на восток от берегов океана.

Мистер Эверсон, начальник английской полиции в Шанхае, ошибся: он открыл стрельбу раньше времени.

Рыцари крови, жадные до всякой провокации, поспешили со своей расправой.

В эти дни китайская буржуазия еще не решалась открыто стать на сторону империалистов.

И когда на улицах Шанхая раздались выстрелы, в переулки Ванея и Путуна пришли первые делегаты буржуазии.

Их привели студенты, друзья комсомола...

Шанхайское купечество заявило:

- Бастуем.

Это был первый прибой волны антияпонского движения, которая потом разлилась по всему Китаю. Шанхайские купцы учли, что борьба против японской конкуренции им на руку: рани этого стоит поиграть некоторое время красным флагом.

По улицам Шанхая стихией протеста понеслась забастовка сотен тысяч китайцев. Бастовали не только рабочие, - бастовал весь угнетенный Китай.

В университетах, в бесчисленных китайских и иностранных школах, скрипя, захлопнулись двери, и только глухие голоса сторожей беспокоили молчание пустых, низких, огромных аудиторий. У порогов миссионерских школ усталые до хрипоты учителя в рясах безнадежно взывали к вышедшим из повиновения, шумно марширующим по шанхайским улицам, распевающим комсомольские лозунги, ученикам. Антияпонское движение слилось с антихристианским. Христианство стало синонимом угнетения, империалистической наглости и китайского позора: какой величественной антирелигиозной пропагандой была тризна по четырем расстрелянным!

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.