Прогулки по первобытной Москве

Фото: Сергей Дуванов

Стоянка не очень древнего человека Елены на Химкинском водохранилище. Пока ее мужчины на промысле, Елена стережет автомобильную фару.

Стоило слегка углубиться в заросли справа от улицы Свободы, как нам сразу посчастливилось наткнуться на следы человека. За расступившимися кустами – застарелое кострище. Вокруг какие-то останки приборов и обгоревшие куски проволоки – мы в двух шагах от стоянки!

Еще несколько метров по извилистой тропинке – и вот он, лагерь первобытных людей. Примитивный шалаш, грубые постели, простейшие принадлежности для готовки пищи. Мужчин на стоянке не было, иначе бы нам с Сергеем Дувановым, конечно, несдобровать. Зато хранительница очага по имени Елена встретила нас весьма радушно.

Я с любопытством оглядел женщину. Темные глаза и волосы, как у всех дославянских обитателей Москвы, низкий лоб, чуть припухшее лицо. Елена, впрочем, сразу сказала, что лицо у нее вспухло от укусов насекомых, и вообще, они не живут здесь, а просто проводят в парке лето за неимением дачи. Кочевники значит, все понятно.

Муж первобытной женщины как раз ушел на промысел – он занимается собирательством: ищет старые приборы (тут Елена продемонстрировала безвозвратно испорченную фару), а затем наступает стадия их разбора на запчасти. Кроме того, мы узнали важную антропологическую деталь: источником пищи для племени Елены служит рыба с Химкинского водохранилища, которую ловят мужчины.

Метро «Сходненская»

Далее наш путь пролегал к месту обнаружения знаменитого Сходненского черепа, обнаруженного неподалеку от одноименной станции метрополитена. Имя хозяина этого черепа кануло в Лету, зато время сохранило для нас фамилию первооткрывателя: старший нормировщик П. Чернышев. Шло строительство деривационного канала, предназначенного для сброса излишков воды из Канала имени Москвы, и на четырехметровой глубине, в котловане, зоркий нормировщик обнаружил почерневшую от времени верхнюю часть человеческого черепа. Несмотря на то что строительство было немедленно остановлено и начаты раскопки, нижнюю часть, а вместе с ней и остального человека, найти не удалось. Зато археологи отыскали много костей овцебыков и прочих животных, которыми питался покойный.

Сетчатые отпечатки на крышке черепа говорят о том, что древний человек ходил, скорее всего, в шапочке, что означает: люди палеолита знали ткачество. Однако, прогуливаясь по древней земле, мы заметили, что окружающие как раз предпочитали о ткачестве ничего не знать, и вообще скинуть с себя все тканое и спрятаться от жары в мутной воде деривационного канала. О черепе и прочих древностях здесь уже никто не помнит, даже глубокие старики.

Серебряный Бор

По дороге мы еще успели посетить популярную неолитическую стоянку Щукино. Это от Бора недалеко – через проход в заборе, между соснами вниз и немного направо. Тут на наших глазах разыгралась живописная сцена, достойная резца времен верхнего палеолита. Над поляной плыли голубоватые клубы дыма. В дебрях хвощей грозно сверкал хромировкой звероподобный «лексус». Рядом с ним величественный отец семейства готовил на огне овощи для жены и дочки. У всех троих в глазах отчетливо читался голод. Несмотря на то что проницательный Дуванов заметил среди припасов и маринованное мясо, мы поспешили ретироваться.

Серебряный Бор наши ожидания оправдал на сто процентов. Уже на подходе к воде, среди многоэтажек, начали встречаться люди в набедренных повязках. А когда, минув два моста, мы достигли-таки положенного места, сразу заметили в прибрежных камышах охотника. Сосредоточенный взгляд, широкие плечи, ловкие движения. Охотника, как выяснилось, зовут Андрей. Он здесь не дичь ловит, а стрекоз – для своей курсовой работы. Хочет понять, деградируют ли насекомые в Москве. Наивное мышление и простодушие, как считают ученые, были неотъемлемыми чертами первобытных людей.

На месте самой стоянки грелся на солнышке одинокий худой мужчина в очках. Я спросил, знает ли он, что сидит на месте первобытного поселения.

– Мне что, уйти? – с грустной улыбкой спросил мужчина.

Я не успел ответить. Обстановка стремительно менялась. Мимо быстрым шагом, чуть вразвалку, прошла группа охотников – низколобых и крепких, перекрикивающихся о чем-то на своем односложном и гортанном языке. Из кустов вылез человек, совсем уж первобытный, седой и без одежды вовсе. Люди вокруг дичали на глазах, забывали слова, шатались, переругивались и даже лезли на деревья. Похоже, назревала какая-то встреча племен. Мы решили, что с нас эмоций пока хватит, обратимся лучше к веку бронзовому.

Митино

Здешний народ плохо знает свои достопримечательности. Это свидетельствует о низком уровне активности общения между представителями племен. «Как пройти к вашему кургану?» – восклицали мы, но встречные прохожие только недоуменно таращили глаза и что-то мычали.

Наконец нам повезло – причем еще издали было видно, что этот человек про курганы знает все. Он сидел над оврагом, седой, с длинными волосами, усами, сигаретами и приличным запасом плавленого сыра «Виола». Сидел и читал «Дьяволиаду» Булгакова. На наш вопрос он дал исчерпывающий ответ, указав и направление (как потом выяснилось, совершенно неверное). Курган мы в результате все-таки нашли. Но всем, кто пойдет за нами, даю совет: главное, не спутать курган бронзового века с декоративными холмиками, которых при разбивке парка насыпали великое множество. Новодел выдает чересчур правильная форма и опоясывающие пешеходные дорожки.

Вообще, если побродить по Митино и его окрестностям, можно найти много следов древних поселений, поскольку когда-то тут был очень удобный волок для лодок. Называются эти поселения, как закрытые военные городки: Мякинино-3, Мякинино-2 и т. д.