Старое Сормово с двадцатью тысячами работающих людей, с тяжелым угарным воздухом, с азиатскими луковицами куполов, с величавыми контурами Дома культуры, с незаметными героями и незаметными предателями рабочего дела - Сормово на протяжении нескольких месяцев терпело жестокие поражения в борьбе с невидимым врагом.

Враг неуловим. С нем разговоры, о нем статьи, о нем частушки, о нем тревожные митинги. Враг без формы и без лица, но могучий и упорный. Он сидит в блиндажах отсталости, лени и безволия, откуда выбить его может только наступление всех живых сил завода.

Прорыв!

В аудитории дымно и душно, люди временами кричат и заглушают себя самих, - возбуждение царит безраздельно. Товарищ Лебедев, один из хозяйственных руководителей судоверфи, с трибуны держит на производственном совещании речь. Но разве это речь? Это упоительная песня, исполняемая тонким артистом. Каждая формулировка «объективных причин» - сверкающий перл ораторского искусства. Каждое объяснение о непосильности взятых темпов - соловьиная трель, колдовство. Правда, молодые ребята не поддаются этому колдовству, но послушайте и поймите:

- Товарищи! - усмехается Лебедев и пьет воду из графина. - Нам дано задание построить 43 судна. Очень хорошо. Но подойдем ближе к положению и рассмотрим его в подробностях: что мы можем сделать? Ах, смешно недооценивать причин, не зависящих от нас! Если сложить все затрудняющие нас объективные причины и вдуматься в их сумму, то...

Ребята удваивают свою настороженность.

- ...то окажется, что вместо 43 судов мы можем построить только 20...

Соловьиная трель оборвалась. Ее нежные рулады прерваны грохотом рабочего отпора. Товарищ Лебедев не маловер - нет! Он не экзекутор заводской программы, он не хочет урезать ни одной цифры! Но он является «человеком практики и реальности». Он стоит за энтузиазм, разогретый лишней пачкой папирос. Он стоит за такое воодушевление, которое покоится на лишнем пайке хлеба. Он враг таких вещей, как: спешка («Куда вы мечетесь со своими темпами? Дайте спокойно и тихо работать»); массовость («Всякий комсомолец вмешивается в планы - какой из этого толк?»);

взаимоподдержка («Чужой завод не додал деталей, - почему должны его греть мы? Правда, это срывает нашу программу, но охота ли портить себе нервы!»).

Белоснежную манишку руководителя немедленно сменяет на трибуне грязный ситец косоворотки.

- Вы поете хорошие песни, товарищ Лебедев, но заслушиваться не стоит. Кто послал в Астрахань на постройку судов человека? Вы. Кто знал о том, что этот человек ни бельмеса не понимает в стройке судов? Вы. Кто виноват в бестолочи? Вы. Хотите работать - делайте дело напористо, по - большевистски. А иначе ни ваше дело, ни вы сами нам не нужны.

И ударник кончает язвительной цитатой из поэта:

Объективные причины должны иметь:

«Имя, отчество и фамилию».

Комсомольская армия - взводы и роты, роты и полки - растянулась по всему фронту социалистической стройки. Есть дезертиры, бросившие шахты Донбасса - верно. Есть оппортунисты на Сормове - верно. Есть рвачи на Кузбассе - правильно. Есть губители рабочих предложений на Урале - верно. Но неизмеримо выше и сильней этого шлака та часть, рабочей молодежи, которая с беззаветной преданностью дерется на ураганных фронтах пятилетки.

Начиная от «Правды» и кончая «Известиями Конотопского райколхозцентра», начиная с большой мировой газеты и кончая сереньким подслеповатым листком, произведением выездной типографии, - печать страны бьет в набат о том, что надо, прежде всего, мобилизовать внутренние ресурсы.

Комсомольцы Сормова взялись подсчитать, что может дать мобилизация внутренних ресурсов. Есть сухие цифры, которые достаточно выразить человеческим сопоставлением, как они сразу становятся весомы и ощутимы. Очень немного говорит вам такая цифра: день рабочего на Сормове заполнен только на 64%. Но это значит, что человек, работая на Сормове 8 часов, делает ценности только на протяжении 5 с половиной часов.

Или вот, например, общая фраза из речи оратора: «У нас очень велики прогулы, они являются одной из помех, их надо уничтожить». А в переводе на человеческий язык это означает чудовищную вещь: прогулы на Сормове сожрали в этом году 26 паровозов - они испарили в пространство 26 сормовских богатырей с поршнями, с котлами, с тендерами. На 26 пустых мест в советских депо не придут исполинские блестящие гости. Потому что - прорыв.

Для тех комсомольцев, которые любят политическую поэзию, для декламаторов на семейных вечерах слово «внутренние ресурсы» звучит серой скукой, тоскливым убожеством: копаться в гайках, разыскивать в ямах изъеденный ржавые лом, кроить новые схемы организации труда, собирать рабочие предложения, изобретать новую расстановку парней, у глиняных печей... Но ведь именно из этого и растет социализм, - в этой внутренней подчистке, в этой внутренней мобилизации невскрытых возможностей. Огромный клад лежит в заводских ямах, погребенный нашей бесплановостью, бестолковостью, безалаберностью. Его нужно откопать. Это называется борьбой против тех, кто хочет объявить демобилизацию под флагом объективных причин и объективного ничегонеделания.

Кооперирование цехов и повышение сменности является самым крепким противоядием от недостатка рабочих рук. Но аппарат завода столь неуклюж, что не может ухватиться за это звено. Секретарь комсомольской ячейки болтового цеха рассказывает, как он сумел из «сырых» рабочих приготовить прекрасных помощников на всех участках процесса и поднять производительность труда на небывалую высоту, О том же говорят клепальщики и сверловщики. На методах хозяйственников лежит печать непроходимой косности. Сама жизнь кричит в уши заправилам из заводоуправления:

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.