- И до чего чудной народ... - презрительно говорили о них бездельники. - Им бы лишь топор в руки. Где им понять красоту жизни, романтику?..

И действительно, этим молчаливым парням была непонятна «красота жизни», которую вели не вылезавшие из палаток лодыри. В ту пору, когда надо было драться, драться с ожесточением и яростью за будущее комсомольского города, когда приходилось иногда голыми руками разрывать землю и отдирать присосавшиеся к ней корневища таежных деревьев, сочинители чувствительных стишков выглядели не слишком привлекательно...

... Пришло 15 июля. На очищенном месте был построен лесозавод, и впервые над тайгой протяжно заревел первый гудок. Тут сердца строителей наполнились огромной, непередаваемой радостью. Среди них не было поэтов, но в этот день уже многие из них писали стихи и плакали. После всего пережитого так велико было счастье первой победы!

Потом наступила зима. Она принесла новые лишения. Иные комсомольцы, жители южных городов, никогда не видели, не знали настоящих морозов. Для них 25° ниже нуля было пределом. Здесь же ударил мороз в 45°.

И все - таки работа продолжалась. Строители прорывались сквозь пургу и бураны. Иной раз лошади падали замертво, тогда люди впрягались в сани и везли на себе лес для постройки своего города. Они должны были построить этот город во что бы то ни стало, этого ждали от них партия, ленинский комсомол, вся страна.

Весна в тайгу пришла не сразу: сперва потемнели снега и кое - где с сопок побежали ручейки; потом примчались веселые птичьи базары; наконец, на Амуре загрохотал треснувший лед, и строители, которых изнурили жестокие амурские морозы, сказали с облегчением: «Весна!»

Вскоре Амур очистился ото льда и в лагере распространился слух о том, что на днях придет первый пароход. На берегу установили дежурство. Измученные голодным зимним пайком, люди ждали пароход с нетерпением. Когда на реке показался дальний дымок, все без исключения сбежались на берег...

Пароход пришвартовался, но пищи на нем не оказалось. Сомнений не было: его грузила вредительская рука...

Но и это не сломило комсомольчан.

- А ты помнишь, как мы на охоту ходили? - кричит через стол Смородову Андрей Гаменюк. - Теперь как - то некогда...

- Еще бы! У тебя горсоветские дела: как - никак - член президиума! У меня рабфак да всякие нагрузки... Времени маловато...

- А помнишь палатки? На каждой висели плакатики: «Москва», «Харьков», «Магнитогорск»...

- Да, было время...

И потому, что здесь было пережито много тяжелых дней, для Гаменюка, для Смородова, Кухарского и других старожилов Комсомольск - самый лучший, самый родной город. Куда бы ни уехали они из Комсомольска: в Москву, Ленинград, Киев, на курорт, - все равно тянет обратно.

- Ходишь по широким, оживленным улицам Москвы или Ленинграда и думаешь: «А как там наш Комсомольск поживает? Пришла ли туда уже весна? Или снежок еще лежит?» Нет, нельзя нам не любить Комсомольск!

Именно нельзя! Эти люди целиком отдали себя молодому городу, В тяжелые времена никогда не оставляли они работу. На своих плечах вынесли тяготы суровой борьбы с таежной природой, и сейчас вы не найдете ни одного здания в Комсомольске, к которому не прикоснулись бы их руки.

- Все строили мы! - с гордостью говорят они.

Вот почему жители Комсомольска, рассказывая о любви к своему городу, часто прибавляют для большей ясности:

- Любим его, как наши «старички». Это значит - от всего сердца.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.