Глядя во время парада на мерно шагавших по Красной площади моряков, мы невольно вспоминаем недавние годы, когда советские краснофлотцы живой стеной встали перед Севастополем и Ленинградом, водили сквозь блокаду транспорты - на суше и на воде героически сражались с разбойничьей армией Гитлера. Быть может, в памяти многих из нас встанет и более ранний период, когда русский военно - морской флаг победоносно реял в бухтах Чесмы, Наварила и Синапа. Но немногие, вероятно, обратятся мыслью к тому далёкому времени, когда русский флот, лишь начиная создаваться, «петровская Россия под гром пушек я стук топоров, закладывая фундамент будущего могущества, создала первое учреждение, ставшее колыбелью русских мореходца.

В январе 1701 года Пётр I подписал указ, гласивший: «Великий государь, Царь... указал... быть математических и навигацких, то - есть мореходных хитростно искусств учению... А тех наук ко учению усмотряя избирать, добровольно хотящих...».

Это повеление, знаменовавшее собой начало изучения в России наук о мореходстве, вошло при всей своей кажущейся незначительности в ряд наиболее действенных мероприятий Петра.

До Петра I Россия не имела выходов к морю (за исключением Белого моря). Понимая жизненную необходимость для страны получить доступ к морю, русское правительство не раз пыталось добиться этого, «о всегда терпело неудачу.

Пётр I вначале пытался пробиться к Чёрному и Азовскому морям. Он добился известных успехов: в 1696 году ему сдался Азов, - но Турция была ещё очень сильна, надежды Петра на то, что в борьбе с нею ему помогут Англия и Голландия, не оправдались, и Пётр с присущей ему решительностью строит новый план: завоевать доступ к Балтийскому морю. Эта цель требовала быстрейшего создания сильного флота. Но, для того чтобы обзавестись флотом, надо было прежде всего подготовить кадры моряков, и энергия Петра направляется на разрешение этой задачи.

И вот 14 января 1701 года был подписан упомянутый выше указ об организации школы «математических и навигацких» наук.

Новое учреждение было отдано в ведение Оружейной палате, лично боярину Ф. А. Головину. Сперва под школу отвели здание полотняной фабрики в Замоскворечье, но ввиду жалоб на тесноту царь приказал перевести школу в только что выстроенную Сретенскую башню. Эта башня стояла на месте, где прежде были Сретенские проезжие ворота с караульной. Здесь был расквартирован полк стрельцов под начальством Лаврентия Сухарева. Во время стрелецких бунтов этот полк неизменно сохранял верность Петру. Вскоре весь тот район стал называться «Сухареве», и так же стали называть и новую башню.

Сухарева башня была закончена постройкой в 1695 году, но дополнительные работы длились до 1701 года. Архитектура её должна была создать впечатление корабля с мачтой: галерея второго яруса представляла собой верхнюю палубу, восточная сторона - нос корабля, а западная - корму. В особой пристройке рядом с башней хранился макет корабля; в торжественных случаях этот макет возили по Москве, украшенный днём флагами и вечером фонариками.

Это помещение в было отдано под «навигацкую» школу. Пётр I лично принял участие в составлении учебного плана. Хотя основным предметам обучения были морские науки, однако решено было готовить в этом, пока единственном светском училище специалистов и других профессий: артиллеристов, инженеров, геодезистов, а то и просто грамотных людей.

В Навигацкую школу велено было принимать детей в возрасте от 12 до 17 лет; подобно тому как Пётр I строил свои потешные полки, где в одном ряду стояли и простолюдины и дворяне, так и в Навигацкую школу был открыт доступ людям разных званий. Первый комплект - 200 человек - был заполнен к лету 1702 года. Дворян было 4 процента, детей духовных лиц - 46 процентов, посадских - 15 процентов, а прочие - дети солдат и дворовых.

Для учащихся школы была установлена особая форма.

В числе ведущих преподавателей в школе был Леонтий Филиппович Магницкий - один из наиболее образованных русских людей начала XVIII века.

Учебный план предусматривал последовательное изучение наук, в порядке возрастающей, трудности: сперва под руководством Магницкого проходились арифметика, геометрия и тригонометрия; затем ученик обучался навигации, сферике, астрономии, математической географии и методам ведения «шханечнаго», вахтенного, журнала. Были среди преподавателей и трое англичан, приглашённых Петром, - Генри Фарварсон, Стефан Гун и Ричард Грейс; но, как писал про них ведавший школой Курбатов, «дело из них признал я совершенно в одном Андрее Фархварсоне, а те два хотя и навигаторы написаны, только и до Леонтья наукою не дошли».

Определённых сроков выпуска не было. Иные кончали курс за 4 года, иные просиживали в школе 5 - 6 лет. Тем, кто хорошо учился, выдавались «кормовые деньги» - своего рода стипендия от 3 до.12 копеек в день. По тем временам это была немалая сумма, из неё учащиеся могли помогать даже родным. Стипендия выдавалась только неимущим. За плохие успехи в науках или за плохое поведение администрация школы временно лишала провинившегося «кормовых денег», и это было очень чувствительным наказанием.

Существовали, впрочем, и другие наказания - стояние под ружьём и порка. Каждый учитель мог приговорить к наказанию розгами, за крупные проступки били плетьми или батогами публично. На богатых воспитанников за неявку на занятия накладывали денежную пеню: за первый день - 5 рублей, за второй - 10 рублей, и так прибавляя по 5 рублей на каждый следующий день.

Учиться в школе было очень трудно: преподавание велось схоластически, учителя почти не давали объяснений, а требовали зубрёжки, учебники были плохие, трудно понимаемые. Вот несколько иллюстраций тому. «Что есть арифметика?» - вопрошал педагог, и требовалось ответить: «Арифметика иже числительница; есть художество честное, независтное и всем удобопонятное многополезнейшее и многохвальнейшее, от древнейших же и новейших, в разные времена являвшихся изряднейших арифметиков, изобретенное и изложенное».

Но даже и подобные учебники были редки.

В 1703 году в Москве вышел первый учебник - «Арифметика» Леонтия Магницкого, - представлявший собой род математической энциклопедии. Кстати оказать, именно эта книжка, попавшись на глаза юному Михаилу Ломоносову, пробудила в нём неутомимую жажду к науке. Важно было то, что книга эта была целиком написана русским учёным; как указывал сам Магницкий, в ней:

«...разум весь собрал и чин

Природно Русской, а не немчик».

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.