А Остапенко ока ничего не сказала и, расстроенная, озабоченная, вернулась в лабораторию.

2

В этот день у Евгения Колосовского не было занятий в школе. Сразу после смены он завалился на свою койку, стоявшую у самого окна в комнате молодёжного общежития, и проснулся только в начале девятого.

В общежитии в этот час было тихо. Кто ещё не вернулся с вечерней смены, кто ушёл в город - в кино, в театр или просто прогуляться по великолепному проспекту имени Сталина. Проспект застроен новыми домами с башенками и балконами, окаймлён цветниками, залит сиянием фонарей, подвешенных к высоким мачтам.

Эта главная улица города строилась и росла на глазах у молодых текстильщиков. Они стали жителями белорусской столицы лишь после войны. Они были свидетелями и участниками чудесного возрождения Минска. И потому проспект, сверстник их трудовой молодости, так любим и Евгением и всеми его товарищами.

Евгений опал тяжело и открыл глаза с неясным чувством тревоги.

Четыре койки стояли в комнате, четверо юношей, квалифицированных текстильщиков Минского тонкосуконного комбината, обитало в этих стенах, покрашенных светло - голубой краской.

На одной койке постель была свёрнута...

Тут ещё недавно отдыхал широкоплечий крепыш Алексей Юрочко - общительный, весёлый юноша. Евгений любил его за прямодушие и готовность всегда выручить товарищей из беды. Но попал Алексей в скверную историю. Эх. лучше и не вспоминать... С получки выпил. Кто - то обидел собутыльника Алексея - мастера. Алексей заступился за мастера. Ну и пошло. Подрались, разбили витрину... На днях будет суд.

Над соседней койкой была прикреплена афиша, изображавшая красавицу в старомодной шляпе с лентами - реклама заграничного фильма. Рядом висела гитара с повязанным на грифе алым бантом. Койка Григория Остапенко. Придёт, начнёт бренчать... Или станет хвастаться, как он осадил сегодня техника по качеству Валентину Оринич. Лучше бы подольше задержался в городе.

На крайней койке, у платяного шкафа, повернувшись лицом к свисавшей со шнура электрической лампочке, лежал с книгой слесарь Аркадий Лойко.

По своему характеру Аркадий, пожалуй, подходил ближе Евгению, чем все остальные обитатели комнаты. Такой же уступчивый, сдержанный. Он много читает и лучше разбирается в политике и литературе, чем самонадеянный Остапенко.

Почему же именно Остапенко, а не кто - либо другой занял в жизни Евгения такое большое место?

Евгений и сам размышлял об этом сейчас, заложив руки за голову. Пожалуй, произошло это само собой... Познакомился он с Остапенко ещё в фабричном городке Клинцы, Брянской области, где оба занимались в специальном ремесленном училище. Евгений до училища рос сиротой, у него не осталось после войны родных и близких.

Практичный и энергичный а житейских делах Остапенко заменил ему брата. Вместе поехали в Минск на только что пущенный комбинат, вместе устроились в общежитии. Стали работать на фабрике в одной смене.

Ещё по дороге в Минск они решили, что сразу же запишутся в вечернюю школу. Но Остапенко потом передумал. «Меня скоро призовут, - объяснил он Евгению, - хоть годик - другой перед армией погуляю...» Довод этот показался Евгению убедительным, хотя сам он остался верен принятому решению, как это ни было трудно при трёхсменной работе.

Остапенко считал себя искушённым в жизни человеком. Покровительствуя Евгению, он принял на себя хозяйственные обязанности: расплачивался за обеды в столовой, приносил из буфета булки, колбасу и прочее. Евгений отдавал ему всю свою получку. Даже членские взносы в комсомол Остапенко вносил за него!

«А хорошо ли это? - мысленно спросил себя Евгений. - Маленький я, что ли? Гриша словно опекун надо мной. Вот и сегодня выгораживал меня. А зачем? Что он набросился на Валю Оринич? Ведь она была права».

- Ты что читаешь? - Евгений встал с койки и подошёл к Аркадию Лойко.

- «Хождение по мукам».

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.