Это было первое бакинское знакомство… Вечер наступил внезапно, как всегда бывает на юге. Зажег крупные, чистые звезды на темном, густом небе, успокоил бушевавший весь день Каспий. Бесконечными нитками жемчуга протянул вдоль улиц цепочки электрических огней, а широкие площади словно украсил дорогими ожерельями. Буйно цвели олеандры, осыпались розы, и воздух, казалось, пропитан был ароматом цветов, тонким, пьянящим.

Я вышла на балкон и тут же отпрянула. Рядом, на смежном балконе, высокий парень крепко держал в объятиях тоненькую девушку и горячо целовал ее. Дверь из комнаты на балкон была раскрыта настежь, и они стояли, залитые щедрым потоком света. Их могли видеть с улицы, из множества окон огромного здания гостиницы. Но это, по - видимому, и в голову не приходило влюбленным. Когда спустя долгое время я вышла снова, они все еще стояли обнявшись. Я уже решила было уйти, но девушка вдруг заметила меня, испуганно вскрикнула, закрыла лицо ладонями и спряталась за широкой спиной парня. Он тоже обернулся и, явно смутившись, плохо выговаривая русские слова, сказал:

- Это... знаете... невеста моя. Саадат...

На другой день парень постучал в мой номер, вошел и очень непосредственно заявил:

- Познакомиться хочу. Вы вчера меня... видели.

Оказалось, Расул - комсомольский работник. Вернее, был им до самого последнего времени. С этого завязался разговор, доверительный, непринужденный. Парень покачивался в плетеном кресле и, тщательно подбирая слова, рассказывал... Он говорил о смуглой тоненькой девушке тепло и восторженно, иногда грустно. С истинно южным темпераментом объяснял, какая она умная, добрая, красивая. Не утаил и своей обиды на любимую, и тогда прозвучала в его словах большая сердечная боль. Постепенно Расул открыл мне всю историю их знакомства и дружбы. А через рассказ о прекрасной Саадат я отчетливо увидела и его самого.

Веселого, энергичного секретаря райкома комсомола Расула Гаджиева в маленьком городке знала вся молодежь. Он был неплохим спортсменом, увлеченно пел в хоровом кружке городского клуба, запоем читал книги, умел трогательно и верно дружить. В нем видели прежде всего простого, хорошего человека. А оттого, что этот простой, хороший человек стоял во главе районной комсомольской организации, он был еще более любим и уважаем. Три года назад его «перетянули» в райком с хлопкоперерабатывающего завода, посадили на должность инструктора, а на первой же конференции выбрали секретарем.

Заняв секретарское «кресло», парень ничуть не изменился, остался искренним, добродушным, очень доступным. В «кресле» своем он почти не сидел, разве только на заседаниях бюро. Мотался по району на потрепанном райкомовском мотоцикле, а когда тот время от времени приходил в негодность, Расул договаривался с председателем ближайшего колхоза, брал скакуна и носился на нем от аула к аулу.

Он прекрасно знал свой район, его экономику, его людей, особенно молодежь. Руководители колхозов относились к Гаджиеву с большим уважением, но считали, что Расул переоценивает силы и возможности комсомольцев, и часто в трудную для района минуту с сомнением встречали его темпераментные предложения поднять комсомол им на помощь. Правда, они всегда потом стыдились этого своего недоверия, потому что Расул и его райкомовские товарищи умели поднимать юношей и девушек, работали сами, зажигали своей энергией других. С помощью молодежи район выходил в передовые по сбору зерновых, по животноводству.

Короче говоря, комсомольский секретарь Расул Гаджиев был не только веселым, общительным парнем, но еще и очень деловым, хозяйственным человеком.

С Саадат он встретился в Баку, на фестивале. Девушка пела с открытой эстрады в парке Кирова. Высокая, гибкая, в белом платье, она показалась Расулу похожей на нежную розу, только что распустившуюся под первыми лучами ласкового утреннего солнца. Конечно, Расул был восторженным человеком, с ярким, необузданным воображением - ему всегда говорили об этом товарищи, - но девушка в белом и вправду напоминала прекрасный цветок. Расул смотрел на нее с откровенным восхищением, затаив дыхание, слушал ее голос, звонкий и чистый, словно хрусталь... Песня Саадат переливалась на высоких нотах легко и свободно. Девушка смотрела через головы притихших слушателей куда - то вдаль, светло улыбалась и пела. Пела о цветах, о солнце, о любви.

Когда она кончила петь и сошла с эстрады прямо в толпу, Расул выхватил у стоявшего рядом приятеля Мамеда Тагиева букет роз, предназначавшийся Лешке Каткову - вратарю районной футбольной команды, в победу которой оба они верили беспредельно, - протискался вперед, остановил девушку в белом и неловко протянул ей цветы. Девушка слегка покраснела, но букет взяла и даже улыбнулась в ответ.

На них уже не обращали внимания, потому что с эстрады летела другая мелодия, и другая девушка, чуть прищурясь, лукаво смотрела на завороженных ее искусством слушателей. Концерт продолжался. А Расул стоял рядом со своей новой знакомой и думал о том, как горько будет, если она уйдет и они больше не встретятся.

Но девушка не ушла. Когда закончился концерт, она доверчиво посмотрела на Расула и спросила:

- Значит, вам... понравилась моя песня?..

- Очень! - Расул воскликнул это так искренне, что девушка опустила глаза.

- Я рада.

Тут подошел Мамед. Он всегда был находчивым, и это его качество оказалось сейчас как нельзя более кстати. Завязался разговор. Расул узнал, что девушка - студентка консерватории, будущая актриса. Втроем они долго бродили по нарядным аллеям парка, украшенным пестрыми гирляндами и цветными фонариками. Мамед купил еще один букет роз, и они преподнесли его вратарю Лешке Каткову, несмотря на то, что его команда на этот раз позорно проиграла со счетом 0: 4. Лешке, конечно, было не по себе от такого подношения, и он очень удачно переподарил цветы Саадат. У нее оказался огромный - огромный букет, целая охапка роз. И потому что девушка держала цветы, обхватив обеими руками, Расул никак не мог взять ее под руку. Они много смеялись в тот вечер, по очереди с Мамедом приглашали Саадат танцевать. Расулу казалось, что такого чудесного, такого светлого дня у него еще не бывало в жизни.

Так началась их дружба.

От районного центра, где Расул Гаджиев работал секретарем райкома комсомола, до столицы Азербайджана всего несколько часов езды, и он стал приезжать в Баку на воскресенья. Останавливался Расул в семье своей старшей сестры. Впрочем, сестра его почти и не видела. Расул наскоро здоровался, передавал приветы от родных, вручал посланные матерью корзинки с фруктами и убегал на весь день. До позднего вечера он был с Саадат. Вместе ходили в кино, катались на лодке, гуляли в парке. А чаще всего отправлялись за город. Уходили на «дикий» берег, где громоздятся в живописном беспорядке огромные причудливые камни. Тщательно отшлифованные волнами, камни эти приняли самые разнообразные и невероятно забавные формы. Они похожи на игрушки младенца - великана. Саадат говорила, смеясь, что в тихие темные ночи, когда весь Баку крепко спит, ими играет сам Каспий. Она будто бы замечала даже, что огромные глыбы бывают иногда передвинуты с места на место.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.