Абажур, висевший в столовой Самгиных, придумал отец Клима - Иван Акимович. Абажур отражал свет не вниз, а вверх, на потолок. От этого в комнате царил скучный полумрак. В полумраке, как серые черви, извивались корни рододендрона и монотонно гудели слова о народе - страдальце, о жертвенном служении народу, об интеллигенции и народе. У потока этих тускловатых и ни к чему не обязывающих слов рос мальчик Клим Самгин.

Народное имя Клим звучало фальшиво в этой интеллигентской семье. Как нелепый абажур, как разговоры о жизни и революции где - то сбоку от жизни и революции, это имя казалось выдуманным. Клим рано понял: для того чтобы жить и привлекать внимание, надо выдумывать.

Он старался выдумывать. Его будто бы оригинальные словечки и вопросы восхищали взрослых. Взрослые считали Клима умным и одаренным. Он льнул к взрослым, потому что дети не любили этого вялого, лишенного настоящей фантазии мальчика.

Клим тоже не любил их. Он никого не любил. Самым сильным чувством, доступным ему, было тщеславие. Он хотел казаться выше других, ярче других, умнее других, а на деле был бездарнее всех и не умел придумать ничего своего, даже слова, умолявшие взрослых, крал у других детей. Поэтому Клим завидовал и, завидуя, стремился найти в товарищах дурное, жалкое, то, в чем они были бы ниже его, Клима.

Взрослые, ослепленные книжными словами, ничего не понимали. Обмануть их было гораздо легче, чем провести детей. И когда Клим, остриженный «по - мужицки», в кружок, простирая вперед руку, читал Некрасова, «идейная» акушерка Марья Романовна восклицала пророчески: «Он будет честным человеком!»

Первым активным проявлением будущего честного человека было предательство. Произошло это непреднамеренно, почти невольно. В гимназии - Клим в то время был уже гимназистом - кто - то выбил окно в кабинете инспектора. Клим выпытал имя виновника у всезнающего «нянькиного внука» Ивана Дронова. Он заставил Дронова произнести имя «преступника» вслух, зная, что разговор их подслушивает инспектор.

Предательство совершилось через Дронова, устами Дронова, Клим был здесь почти не виноват. «Преступника» Инокова исключили из гимназии.

Так же невольно, почти нечаянно оскорбил Клим горячего и талантливого Бориса Варавку - предмет своей всегдашней зависти. Бориса несправедливо сочли доносчиком и высекли товарищи по классу. Гордый, самолюбивый мальчик был сломлен, нравственно разбит, близок к самоубийству. Плохонький каламбур «насекомое», ударивший Бориса по самому больному месту, нечаянно сорвался с языка Самгина. Всегда как - то случалось так, что хорошие, умные слова приходилось выдумывать с величайшим напряжением или брать у других, а гаденькие, трусливые поступки рождались сами собой.

Детство Клима завершил эпизод, в котором трусость привела к преступлению. Самгин мог спасти и не спас Бориса, попавшего в полынью. Клим трусливо бросил ремень, за который ухватился тонущий. Трусость заставила Клима солгать, что Борис сам вырвал ремень. Трусость помогла ему вычеркнуть из памяти тяжелую сцену, сохранив удобные на все случаи жизни слова некоего скептика, отыскивавшего труп Бориса: «Да был ли мальчик - то, может, мальчика - то и не было?»

Трусливый, резонерствующий ребенок вы - равнялся в стройного юношу, с движениями плавными и степенными, с голосом негромким, но внушительным, с суховатым лицом, украшенным дымчатым пенсне. Сквозь дымчатые эти стекла все казалось мутненьким, припудренным «легким слоем сероватой пыли». Под холодным взглядом близоруких глаз Самгина весь мир распадался на мелочи, на сотни смешноватых, пустеньких анекдотов.

Все в глазах Клима было бедно, тускло и чрезвычайно просто. Люди - скучные, однообразные существа. Чтобы казаться интереснее, они рядятся в пестрые одежды слов, в различные «системы фраз».

Человеческая индивидуальность для Самгина - только «система фраз». Он считает себя призванным разоблачить обман, сорвать павлиньи перья, которыми украшаются люди, докопаться до сокровенной, маленькой, жалкой пружинки, которая движет, по его мнению, поступками каждого. Как сыщик, как шпион, следит он за окружающими и торжествует, докопавшись до того, что кажется ему сутью его знакомых: «вывихнутого» купца Лютова, надменного иронического Туробоева, Макарова, запутавшегося в «женском вопросе».

Больше всего любит Самгин наклеивать ярлычки, определять людей упрощающими словами. И слова эти чаще всего чужие, ибо постоянно кто - нибудь находит нужные слова раньше Самгина.

Все то, что выходит за грани упрощающих слов, Самгин считает выдумкой и ложью. Ложь - все то, что не могут видеть близорукие глаза Клима.

Ложью кажется ему красота в природе. Ложью он считает любовь.

Любовь Макарова к Лидии Варавка, доведшая юношу до неудачного самоубийства, для Клима - выдумка, одна из попыток приукрасить себя. Его, Самгина, любовное томленье разрешилось связью с проституткой Маргаритой, тайно нанятой для него «заботливой» матерью. Правда, он подозревает вначале, что здесь что - то не то, но дальнейшие его «опыты» в этом направлении мало чем отличаются от незадачливой его «первой любви». Все та же чувственность, половое любопытство, немного «душевного уюта»... И об этом, думает Самгин, исписаны миллионы страниц, от этого умирают люди? Полно! «Да был ли мальчик - то, может мальчика - то и не было?» И как любить Самгину? Любовь требует самозабвения, а может ли Самгин забыть единственно дорогое ему - себя? Любовь требует доверия и откровенности, а задача жизни Самгина - прятаться. Его гнетет постоянный и тайный страх, чтобы никто не проник в него, чтобы никто не обнаружил его душевной нищеты и уродства.

Если другие украшаются пышными словами, Самгин, с детства познавший тщету слов, чаще всего драпируется в многозначительное молчание. Молчание изредка прерывают афоризмы, осторожно заимствованные у других. Маскарадный этот костюм, по - видимому, выбран удачно. Довольно умные люди считают Самгина умным, довольно чуткие - добрым, довольно проницательные - революционером.

Самгин - революционер?! Это трусливое, умствующее, себялюбивое создание, постоянно колеблющееся между «да» и «нет», этот трус и предатель? Но не забудьте, что мы видим Самгина изнутри, тонкий и беспощадный анализ Горького позволил нам проникнуть в его тайная - тайных. А взгляните на Самгина со стороны, глазами его знакомых. Перед вами спокойный, сдержанный человек, много читавший, ничем не запятнанный, охотно выполняющий революционные поручения, говорящий о больших событиях так, как полагается говорить о них тонко мыслящему и глубоко чувствующему гражданину своей страны.

Он с детства, так сказать, семейно причастен к революции: его дядя был ссыльным, отец «пострадал», наконец, он сам, Клим Иванович Самгин, сидел в тюремной камере, правда, обед ему приносили из ресторана... Разве не он, Самгин, возмущается ужасами Ходынки? Разве не он презирает царя и красочно - даже слишком красочно - рассказывает о событиях 9 января, свидетелем которых ему довелось быть? Разве не он?..

Но случается как - то так, что человек, чьим здравым смыслом Самгин восхищался, оказывается агентом тайной полиции, женщина, с которой Самгину было народность легко и хорошо, служит в охранке и, наконец, когда жандармский полковник предлагает ему, Самгину, стать осведомителем, Клим Иванович, к удивлению своему, не обнаруживает в себе должного возмущения...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.