Довженко, несомненно, «спорный» художник. Первая его картина «Звенигора», в которой он пытался влить в старую украинскую легенду новое содержание, вызвала споры. Следующая картина «Арсенал» вызвала еще более сильную полемику. Наконец оценка «Земли» выросла в яростную дискуссию.

А между тем содержание «Земли» крайне несложно. Вот оно.

Сын бедняка Василь организует колхоз, достает трактор и с его помощью запахивает кулацкую землю. Сын кулака Фома убивает Василя, надеясь на распад колхоза, но, к своему удивлению, достигает как раз обратного. Крепнет колхоз, объединяя вокруг себя бедняков и середняков, организуя новое миросозерцание в деревне.

О чем же здесь спорить? Ведь все как - будто на своем месте.

Дело в том, что, пытаясь показать классовую борьбу в украинской деревне, Довженко местами сбивается с тона и принимается любовно обыгрывать природу. Биологические моменты (смерть старика, беременность женщины, любовь девушки, цветение яблонь) порой начинают преобладать над социальными. Сгущенные в конце картины, они переключают внимание зрителя с классовой борьбы, развернувшейся между кулаками и бедняками в украинском селе на всеобъемлющую, как бы извечную борьбу между жизнью и смертью и дают не тот эффект, которого рабочий зритель в праве ожидать от советской картины.

Эти ошибки Довженко не отделимы от других. Довженко нечетко представляет себе классовое расслоение украинской деревни.

Кулаки, например, показаны не как грозная, объединенная сила, а одиночками и настолько жалкими, что чувствуешь к ним лишь презрение. Поп тоже показывается не подсобникам кулака, а жалким мятущимся человеком.

Такой показ кулаков, безусловно, является крупной ошибкой. Но следует ли, подобно Демьяну Бедному, шельмовать Довженко «певцом кулацкой идеологии» и объявлять «Землю» вредной и опасной картиной? Конечно, нет! Демьян Бедный прав, когда возмущается по поводу целого ряда мест картины, но они легко исправимы при более вдумчивом редактировании. Мы приветствуем его требование, чтобы новые фильмы, перед тем как выпускать их на экран, показывались старым марксистам, но не сомневаемся, что они отнеслись бы к Довженко так, как отнеслась к нему рабочая аудитория, которой показывалась «Земля». Они бы строго критиковали Довженко, но в целом картину приняли бы.

Вспомним одно из самых сильных и захватывающих мест картины, когда толпа, идущая за гробом Василя, все умножается и начинает петь по просьбе отца убитого «новые песни о новой жизни». Разве это не показывает, что Довженко знает и верит, что только Басили - настоящие водители новой, перестраивающейся деревни. А решительный ответ отца Василя поту: «Бога нема и вас нема»? Разве он не говорит о действительно непримиримом отношении Довженко к религии?

Довженко еще не полностью овладел пролетарской идеологией. Наше дело помочь ему в этом уже потому, что он почти одиноко борется в украинской кинематографии с махровым цветком украинского шовинизма.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.