Акматалиев:

— Есть много музыкантов, поэтов, драматургов, талантливых ребят, которые хотят объединиться, работать. Я думаю, что это возможно, как только мы найдем крышу над головой.

Джантелиев:

— Недавно мы смотрели передачу из Ташкента, где есть молодежная студия. Они говорили, как им плохо, сколько у них трудностей, а мы слушали и завидовали...

Сначала мне показалось, будто ребята специально сгущают краски, чтобы взбудоражить общественное мнение, но когда я спрашивал у «заинтересованных лиц» о бывшей мастерской А. В. Баталова, все подтвердили, что положение незавидное, и... дружно обвиняли молодых актеров, что, мол, они сами во всем виноваты, но вот в чем вина — я так и не понял.

Замир Ералиев, ему 34 года, он окончил режиссерский факультет ВГИКа в мастерской С. А. Герасимова и Т. Ф. Макаровой. В объединении «Дебют» на «Мосфильме» семь лет назад снял картину «Ливень», дебют был признан несостоявшимся. Буквально накануне нашей встречи в Доме кино был его творческий отчет, где Замир показал, кроме диплома, свои документальные картины, исполненные ясного режиссерского мышления, любви к своим реальным героям:

— Я вот о чем подумал: допустим, что нас нет. Вообще нет! Что-нибудь изменится? Ничего не изменится. Студия будет без нас спокойно работать и выпускать плановые единицы. Да, сегодня мы не очень нужны нашей студии и нашему кинематографу, но во многом виноваты и мы сами. Мы появились после ВГИКа в 70-х годах, и оказалось, что мы социально недостаточно активны.

Как-то Сергей Аполлинарьевич Герасимов на мои жалобы ответил: кончилась учеба, началась жизнь. Жизнь полна противоречий, а в нашей республике — особенно.

Мы не принесли новых тем, новых идей, мы пришли и поплыли по течению, хотя должен сказать, что и руководство студии тоже плывет по течению. Беда в том, что у нашего киноруководства нет своей твердой программы — как будет развиваться дальше киргизский кинематограф. Мне по наивности казалось, что это одна из главных задач студии и Госкино. И все же я и себя считаю виноватым. Мы хотели снимать кино вообще. И кино нас наказало. Ведь в нашей молодежной среде не появился ни один лидер. И все же виноваты не только мы, но и социальная обстановка, которая сложилась в последние годы в республике. Любая попытка обратиться к острым проблемам, нестандартным темам не находила поддержки...

Герасимов учил нас: без хорошей драматургии в кино делать нечего. Я имел нахальство взяться за драматургию Айтматова. Несмотря на мой неудачный дебют, студия все-таки решила доверить мне большую работу. Я помню, как на одном из семинаров прекрасный режиссер Вадим Абдрашитов говорил, что первый фильм надо рассчитывать, как запуск ракеты, ибо малейшая ошибка может привести к катастрофе. Мне казалось, что я рассчитал все, и все же я ошибся в главном — с актерами. Я пошел на компромисс и был жестоко наказан, а надо было в сложившейся обстановке отказаться от картины. Очевидно, в тот момент у меня не хватило на то мужества. Это моя вина. Но есть и вина студии. Она просто закрыла картину, причем это произошло молниеносно, и не дала мне ни одного шанса... После того, как я несколько пришел в себя, принес на студию сценарий. Это был мой человеческий, если хотите, гражданский долг. Я хотел рассказать о своем брате, погибшем в Афганистане, где он выполнял интернациональный долг. Мне сказали, что надо согласовать в Госкино СССР. И согласовывают. Уже скоро год. А идея эта до сих пор меня жжет, и я не собираюсь от нее отступаться...

Молодые режиссеры перестали ходить в Госкино, на различные совещания. Там все разговоры проходят по одному сценарию: молодые не умеют, они неталантливы, они только требуют... А между тем многие из нас окончили ВГИК, учились у выдающихся мастеров советского кино. И вот я подумал: скажем, всем, кто нуждается, дадут квартиры. Студия станет снимать пять единиц в год (фантастика!), и здесь я в растерянности. Сможем ли мы себя проявить? Готовы ли мы нравственно? Мы за последнее время столько потеряли, не являются ли эти потери необратимыми?..

На этих непростых вопросах закончился наш разговор. Но одно ясно. Надо честно сказать, хотя некоторым «заинтересованным лицам» это покажется чересчур резким: положение в молодом киргизском кино кризисное. На прошедших республиканском и всесоюзном съездах кинематографистов прозвучала мысль: у искусства (а значит, и у кино) нет возраста, нельзя делить кинематограф на возрастные категории. Очевидно, это так. Спрос со всех должен быть одинаково жестким. Бытует старая поговорка — молодость имеет один серьезный недостаток: возраст, но он с возрастом проходит. Наступит, увы, время, и наши молодые вступят в так называемый средний возраст. Какой кинематограф будет стоять у них за плечами? Что он скажет своим зрителям? Смогут ли они освободиться от инфантилизма мысли, изъезженных сюжетных дорог, сиюминутных проблем, смогут ли они создавать то, что называется высоким словом ИСКУССТВО?

Там, где люди не задают себе вопросов, где иным кажется, что все ясно и видно, как на хорошо оборудованной автотрассе, — там ничего не возникает, кроме унылого подражательства и вторичности. И не может возникнуть. Режиссер Замир Ералиев, актриса Гульнара Алимбаева, документалист У сен Даирбеков, их товарищи озабочены не только своей судьбой, но и судьбой киргизского кинематографа, и в этом я увидел залог поисков, мучительных, долгих, очевидно, небезошибочных, из создавшегося положения. Окончательный диагноз может поставить только живое дело. Но, чтобы оно состоялось, нужно чуть больше доверия и чуть больше внимания к проблемам и нуждам молодых кинематографистов. Кончилось время пустопорожних разговоров и словесных перепалок. В кино уже давно пора перейти к спокойной деловитости.

Главный вопрос, как мне кажется, — во взаимной ответственности и взаимной честности. А для этого необходимо ускорение психологической перестройки.

Когда материал уже был написан, из Фрунзе пришли вести. На студии состоялось открытое партийное собрание. Были оглашены результаты деятельности комиссии ЦК КП Киргизии по проверке состояния дел на студии. Никто не отсиживался и не отмалчивался. Такого разговора, как свидетельствуют ветераны студии, на «Киргизфильме» еще не было...

По итогам работы комиссии весьма оперативно были приняты оргмеры. Освобождены от работы директор студии Караболаев, главный редактор Аманалиева, главный инженер студии.

В начале сентября на съемках своей картины погиб Аман Камчибеков. Дальнейшую работу над фильмом студия поручила Джали Соданбеку...

И последнее. Во Фрунзе похоронена замечательный режиссер, дочь киргизского народа Динара Асанова. Все свои картины она снимала на киностудии «Ленфильм», на родной студии ей так и не нашлось места.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.