У домиков кое - где красуется ветвистая яблоня или стройная вишня, и кажется, что пришли они сюда из приднепровских колхозных садов, чтобы поспорить пышным цветом со знаменитыми киевскими каштанами.

Вот такая тоненькая вишенка - вся в белом цвету - заглядывает в окно, как шаловливая соседская девчонка, и ничуть её не смущает, что здесь не девичья комната, а служебный кабинет директора завода.

За столом сидит молодой ещё, широкоплечий человек в сером костюме. Передо мной знаменитый снайпер Василий Зайцев, имя которого гремело на фронтах. Удивлённо спрашиваю себя: неужто с тех пор минуло десять лет?..

Склонившись над столом, он чертит на бумаге какую - то схему. Потом поясняет, что это киевский инкубатор.

Я - слушаю и представляю себе, как сотни, тысячи цыплят, когда наступает срок, проклёвывают скорлупу и выходят на свет - желтовато - белые пушистые комочки. Но мне всё время настойчиво лезут в голову слышанные когда - то слова.

И всё кажется, что Зайцев отложит в сторону карандаш и начнёт: «Так вот, замаскировался я и жду рассвета...»

Жизнь - удивительнейший выдумщик. И в самом деле, кто мог бы выдумать более мирную картину: знаменитый снайпер руководит заводом, вырабатывающим инкубаторы! Каждый аппарат вместимостью на двадцать три тысячи яиц. И за окном его служебного кабинета белеет нежная вишня.

Зайцев посмотрел в окно, и взгляд его посветлел.

- А на Урале только снег начал таять. Письмо от земляков получил. Я ведь сам уралец...

Мы собирались ехать на инкубаторную станцию. Зайцев хотел взглянуть, как действуют новые, усовершенствованные аппараты.

Он вышел из - за стола, снял с крючка плащ и показал рукой в угол кабинета:

- Вот здесь стояла моя винтовка. Та самая. Номер две тысячи двадцать восемь. А теперь она опять в Сталинграде, в Музее обороны.

Мы вышли через проходную на тихую одноэтажную улицу, которая напоминала Миргород или Золотоношу. У соседних ворот дети играли с маленьким чёрным щенком и весело смеялись.

Новая надпись

Я не знаю, чем были написаны эти слова на поцарапанной, обгорелой стене, но дожди их не смывали.

Дом был мёртв. Всё в нём почернело, зияло рваными ранами. Давно выветрился здесь живой дух. И иной раз не верилось, что когда - то, до войны, тут были уютные, тёплые комнаты и в каждой своя жизнь.

А время делало своё. Трескалась обгорелая штукатурка, ветер уносил кусочки извести. Но краска крепко въелась в стену, и буквы, точно последние солдаты, которые защищают уже разрушенный форт, израненные, покрытые пылью и дымом, стояли насмерть.

Каждый день, проходя мимо этого дома, я читал обстрелянную, неумирающую надпись:

«Здесь сражались автоматчики лейтенанта Седых».

А ниже было выведено: «6/XI.43» - дата освобождения Киева.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.